Цель данной темы заключается в прояснении природы, исследовательского инструментария, пределов применимости и соотношения с иными методологическими традициями и подходами генетического подхода в правоведении.
Сразу должен сказать, что владею крайне незначительным объемом информации, явно недостаточным, чтобы квалифицированно ответить на поставленные вопросы. Моя цель - познавательная. Я надеюсь, что участники форума поделятся своими знаниями, идеями, предположениями и предложениями по поиску информации.
Возьмем за исходную следующую цитату, где идет речь о генетическом подходе:
Здесь генетический подход связывается с интерналистской установкой в методологии правоведения: генетический, в отличие, скажем, от социологического подхода, позволяет рассматривать внутренние "механизмы" в развитии юридической мысли, правовой культуры. Тем самым допустимо утверждать, что данный подход противостоит всем подходам, которые детерминируют становление и развитие юриспруденции экономическими, политическими, религиозными, географическими и иными факторами (экстерналистская исследовательская установка). Осознавая известную инерцию профессиональной мысли, автор делает реверанс в сторону марксизма и говорит об относительной самостоятельности движения юридической мысли. Это раз.Генетический, позволяющий, в частности, акцентировать внимание на юридическом мышлении, рассматривать его как фактор правовой культуры, говорить об относительной самостоятельности движения юридической мысли, преемственности достижений юридической науки, вне прямой зависимости от смены экономических и политических эпох в истории человечества.
Второе, что бросается в глаза, это то, что генетический подход связывается с когнитивными формами юриспруденции (мышление, культура, наука): именно обращение к мыслительным формам позволяет выявить генетическую связь в формах проявления юридического. (На ум приходит сразу известное высказывание Р. Давида о том, что законодатель не властен изменить юридический язык и стиль мышления.) Не уверен верно ли, но делаю следующий шаг: если через мышление определяется преемственность в развитии юридической науки, то именно юридическое мышление рассматривается как первичное, а правовые нормы и отношения, встроенность права в социальные институты, по-видимому, рассматриваются как производные. Известно, что именно основоположники исторической "школы" впервые концептуализировали положение о системе права как развивающемся во времени корпусе норм (хотя эту идея уходит корнями в мышление канонистов XIIIв. по Г. Бёрману). Именно немецкие «истористы» первыми провозгласили, что уровень развитости профессионального юридического мышления, юридической науки в целом является необходимым условием аутентичной кодификации. Можно ли в таком случае утверждать, что определенные элементы генетического подхода в правоведении вносят именно Ф. Савиньи и Г. Пухта?
С другой стороны, справедливы замечания Шершеневича и Коркунова о том, что полноценной идеи закономерного развития "истористы" в юриспруденцию не внесли, что нельзя сравнивать учение Савиньи и учением Дарвина и т.п. Можно ли в таком случае рассматривать философско-правовое учение Гегеля как ту методологическую основу, на которой строится генетический подход? Достаточно сложно в рамках учения Гегеля говорить об относительной самостоятельности юридической мысли - да, это саморазвитие идеи, но профессионально юридическое здесь не задает рамку для ее генезиса.
Полагаю, что генетические исследования имелись и в советском правоведении (например, труды Л.И. Спиридонова) и базировались они, главным образом, на философских полаганиях марксизма, эти исследования с методологической позиции являлись применением материалистической диалектики к предметности юриспруденции. Исторический материализм стимулировал выявление закономерностей политико-правовой надстройки, но все-таки на мой взгляд, нет никаких оснований отождествлять марксистский и генетический подходы, поскольку первый строится на жестком экстернализме - по Марксу у права нет собственной истории.
Сейчас еще одна цитата, в точности которой есть сомнения.
Если я правильно понял, то исторический подход связан с реконструкцией того культурного "контекста", в котором развивается определенное явление, в то время как генетический связан с определением "гена" самого явления, выявлением тех явлений, от которых исследуемое явление происходит.Юристы не различают исторический и генетический подходы. Смыслом исторического подхода является реконструкция смены условий развития некоторого явления. Генетический подход рассматривает, как право развивалось само по себе, базируясь большим образом на своих убеждениях.
Все это похоже на правду, но есть сомнения, связанные с тем, насколько так понимаемый генетический подход соответствует современному уровню развития социогуманитаристики. Если сам контекст обусловливает смысл явления (Витгенштейн), если смысл - это способ употребления, то нет смысла, извините за тавтологию, "вырывать" явление из контекста, отделять так понимаемый исторический подход от генетического. Может, правильно и делают юристы, что не различают их?
Я изложил некоторые свои соображения по поводу приведенных цитат. Сейчас поставлю вопросы, которые меня крайне интересуют именно в познавательном отношении.
1. Из какой предметности "вырос" метанаучный генетический подход?
2. С какой методологической традицией правильнее связывать формирование генетического подхода?
3. Какая из школ юриспруденции или какие персоналии транслируют, переводят установки и инструменты данного подхода в юриспруденцию?
4. Каков исследовательский инструментарий и круг тех задач, для которых прежде всего требуется генетический подход? Где пределы его применения?
5. Как соотносится генетический подход с идеалистической и материалистической диалектикой, с догматическим методом?
6. Можно ли утверждать, что результатом применения к позитивному праву генетического подхода будет догма права?
7. Будучи примененным к позитивному праву, юридической практике и формам правосознания, какие новые юридические знания может принести он?
При условии адекватного развития данная тема может быть полезна и в учебных целях для определенной части магистрантов и аспирантов.