Да ладно Вам, Практик! Возьмем наш МГС. Практика нигде не публикуется. Как ознакамливаться с "позициями" - х.з.! Из уст в уста передается инфа, когда судьи чего расскажут...
все правильно. Сейчас все идет по принципу – препятствовать возможности свободного оперирования информацией. Будь ты хоть супер-активен, то все равно используя метод распросу никакой целостной картины не составишь.
Это что-то вроде лозунга «толкать и не пущать». Ведь что-то делать то нужно. Хотя бы простенькую имитацию.Тут,вдруг, в К+ стало кое-что появляться из практики Президиума МГС по уголовным делам.
vicktor! Кто бы спорил? Я давно об этом говорю.Прочитал все постановления. И что я вижу?! Фигней какой-то президиум занимается. Рассмотрят какое-нибудь дело, снизят наказание месяца так на 3 и все! (Кстати по наркоманским делам - пачками!).
Тут мы подходим к важному тезису. Вы совершенно правильно пишите, что
То есть все сводится к этакому просвященному монарху. Так оно и есть. Но с учетом произошедших трансформаций, (говорильня о независимости судебной власти) произошло то, что никто не дует в уши. Как говорится, за что боролись за то и напоролись. Проще говоря вся проблема эволюции современной судебной системы – это брошенное стадо. Готовность слушаться есть, а приказов нет. Трагедия. Вот и занимаются действительно ерундой. Кстати, во многом осознавая это.Мне почему-то кажется, что наша суд. система очень управляема, привыкшая к компанейщине. Будет завтра политическая воля - буду отменять по любому чиху.
Тут я приведу одно из своих высказываний
http://www.kreml.org/forum/165107107#commentsСегодняшние реалии судов общей юрисдикции - это вялотекущая трагедия, название которой «Брошенное стадо». Всегда водили за поводок, что-то говорили, кормили, правда менее сытно, но жизнь была размеренна. Предсказуема. И вдруг на тебе бросили. Думай, мол, сам. Принимай решение. Держи ответ. Все это никак не вкладывается в основные поведенческие мотивации, возведенные в системе судов общей юрисдикции в ранг центральных. Но трагедия уже состоялась. Нет пастуха, и, что уже очевидно, не возникнет. В меру сил и способностей на просторах России воспроизводятся феодальные улусы аля-Либерия, с местным князьком, который дает подданным на время возможность ощущать себя во вчерашнем дне, звонить, спрашивать, переспрашивать, трепетать. Но все это не имеет стабильности, не приносит покоя. Это понимают все. И от этого еще больше боятся. Страх – вот основная реальность судебной системы. Он подводит к тому, что еще с большей усердностью используются давно отжившие и ни чему не приводящие организационные методики. Вот и продолжается трагедия с вышеуказанным названием...
Для того чтобы ставить вопрос о каких-то отменах, необходимо этим вопросом озадачится. Нужна концепция, хоть какая-то. Сейчас ничего нет. Все сводится к хождению на работу и, если поджать в угол, рассказывания о том, что «я кормлю свою семью..».
Ваш вопрос об общении с кураторами, я скажу так, конечно в деталях я много не знаю, да это и не требуется. Вопрос в другом и он заключается в том, что методы управления судебной практикой используемые сегодня неэффективны – это эхо вчерашнего дня (советского прошлого). Однако они работают плохо и с каждым годом все хуже. По сути ВС уже не может оказывать решающего воздействия на практику в масштабах всей страны. Вот и сводится все 1) на имитацию (изображать серьезность) 2)препятствовать возникновению ситуации при которой можно было бы осмыслить происходящее, естественно с опорой на практику.
Большой сегмент выпадает на дремлющую науку. Здесь приведу еще одну свою цитату:
Задача по соединению науки и практики, стоящая на повестке дня так и не решена. Бич отечественной правовой науки – ограниченный доступ к судебной практике, не решен. Имеет место полный провал в вопросах организации судебной деятельности. В силу неразвитости информационных технологий о каком-то широком охвате правоприменительной практики речь не идет.
Здесь я должен отметить тот фактор, что, несмотря на всю косность практикующих юристов, они в большей степени, чем научные кадры владеют пониманием проблем опутавших судопроизводство. И то, что они вынуждены отдавать приоритет неверным, либо сомнительным правоприменительным решениям, является, как правило, не следствием их непонимания ситуации, а, как правило, следствием дефектности самой системы судов общей юрисдикции, следствием провалов в деятельности по организации судебной деятельности. Но несмотря на этот факт, сама судебная система, будучи в курсе, основных проблемных мест, не в состоянии наработать нужные решения. Дело в том, что методология, определяющая реальность судебной системы характеризуется набором решений краткосрочного характера. В то время как настоящий выход должен быть найден с использованием научной методологии, только в этом случае появляется возможность наработать долгосрочные решения. Однако разрыв между наукой и практикой делает эту работу невозможной. Поскольку ком нерешенных проблем нарастает, и они требуют хоть какого-то решения, а их сейчас выдает только правоприменительная сфера, то и в юриспруденции весь акцент смещен на отслеживание шагов судебных инстанции, а в первую очередь Верховного Суда. Это во многом объясняет тот инструкционистский стиль, который стал желательной нормой для научных работ. По сути, деятельность по организации судопроизводства реализуемая сейчас Верховным Судом, является цепью мелких частных решений, которые направлены на поддержание стабильности, при полном отсутствии глобального видения. Тактика при полном отсутствии стратегии. Это определяет тот факт, что допускается слишком частый пересмотр уже выданных указаний (разъяснений), кроме того сама жизнь подобных разъяснений-указаний коротка.
Поскольку единственным условием, маскирующим эту ситуацию остается спорный миф об умности судьи, то и с целью поддержания продления стабильности, важной задачей является блокирование возможности появления публичных высказываний о констатации всей совокупности указанных проблем. Важным звеном по решению этой задачи является нарастание разрыва по взаимодействию между наукой и практикой. Поскольку, несмотря на острую необходимость в подключении научных кадров к выработке долгосрочной стратегии становления судебной власти в России, существуют вполне обоснованные опасения о том, что начало научного осмысления реалий судов общей юрисдикции повлечет констатацию положения дел, а, соответственно, констатацию организационной ущербности тех решений, которые исходят от Верховного Суда. Достижение этой задачи, понятно, вступающей в прямое противоречие с построением правового демократического государства, достигается комплексом усилий, пронизанных намерением по замораживанию всех процессов. Здесь следует упомянуть нарастание закрытости результатов судебной деятельности, ведь, несмотря на всю якобы информатизацию, вопрос о свободном доступе к судебным решениям так и не решен.