Еще раз о легистах.
У И.А. Покровского:
В политической и социальной жизни Западной Европы совершались глубокие изменения. Старый феодальный порядок разрушался, и государства стремились к созданию сильной центральной власти в лице королей. Римское право Юстиниановского Свода было построено как раз на принципе абсолютной власти монарха и в этом отношении шло навстречу этому стремлению. Воспитанные на римском праве юристы, так называемые легисты, были деятельными помощниками королей в их борьбе с феодалами; опираясь на римское право, они оспаривали право последних на юрисдикцию и упорно проводили мысль, что единственным источником правосудия может быть только король. Этим они способствовали объединению суда в государстве.
Он говорит о легистах не применительно к средневековью, глоссаторам и комментаторам, а уже хронологически после школы естественного права, т.е. речь должна идти о XVII столетии, возможно, даже XVIII. Речь идет о юристах, которые брали положения римского публичного права и пытались применить его для политических целей, для легитимации власти королей. У того же Покровского есть факты и из жизни Ирнерия
Ирнерий был уроженцем Болоньи; упоминается он в первый раз в судебном протоколе 1113 года в качестве судьи, а в 1118 году император Генрих V взял его с собою в Рим для того, чтобы он убедил народ в недействительности выбора папы Геласия II.
Возможно, что советские юристы прозвали средневековых юристов легистами исключительно по идеологической причине: акцентировалась готовность глоссаторов служить политическим интересам светской власти с использованием знаний из Дигест и иных источников римского права. Однако у Нерсесянца легисты являются синонимом для юридических позитивистов. А мы должны себя спросить: а разве юснатуралисты той же немецкой школы XVIII столетия, Христиан Вольф, его ученики не использовали уже естественное право для легитимации полицейского государства? А разве социологическое направление юристов в лице того же Гумпловича не использовала в политических целях концепт социального права для апологии социального дарвинизма? Мне представлятся, к использованию политическому юридических знаний юридический позитивизм не имеет непосредственного отношения. Прислужниками власти были и многие постглоссаторы, хотя носили в голове идею Раймунда о том, что в основании позитивного права лежат принципы права естественного. Понятно, что искажающее источники толкование, софистика в худшем ее значении ради политических целей властьимущих в целом не красит юриста, но нужно и понимать, что это не является чертой прям-таки всего юридического позитивизма. Тот же Бентам почти всю жизнь боролся за реформу английского законодательства, критиковал на чем свет стоит существующий политический строй и т.п. Да и Остин не является образчиком политической услужливости власти.
С другой стороны, легистами Нерсесянц мог их назвать потому, что они право книгой, текстом ограничивали да еще использовали это книжное знание для легитимации в народе политической власти короля. Но тогда я бы не стал, во-первых, всю традицию догматической юриспруденции называть легистской, поскольку комментаторы вообще при помощи схоластических антитез много чего переврали в Дигестах и совсем уж не считали себя ограниченными экзегезой, та же элегантная школа вообще пошла в сторону очищения Дигест от византийских интерполяций, т.е. не воспринимала текст как ratio sсriрta. Во-вторых, крыло Мартина у глоссаторов, наверное, никогда бы не стало ставить lex выше aequitas и использовать свое знание для политических целей королей.
Да и если взглянуть на научную жизнь Владика Сумбатовича. Разве знание не из книг, не из немецких библиотек? Разве Владика Сумбатовича интересовало "право в действии", "живое право" - ведь он даже социологического направления как самостоятельного типа правопонимания не выделял, ограничивая только дихотомией юснатурализм - позитивизм. Разве не говорится, что если принцип формального равенства будет закреплен в законе, то это уже правовой закон? Разве это не формализм, граничащий с формализмом глоссаторов? Ведь им тоже требовалось, чтобы законодатель ввел atquitas в lex. Принцип тот же. И У либертаризма в версии В.С. Нерсесянца тоже "синтез" юснатурализма и позитивизма осуществляется за счет введения в закон как форму права как содержания. Ну так и представители школы естественного права, французы прежде всего, думали. Только они противопоставляли себя положительной школе совсем по иному критерию, нежели у В.С.Н. В целом, мне кажется, что называть юридических позитивистов легистами некорректно, во всяком случае Покровский прозвал легистами именно юристов XVII века во время потребности политической власти в легитимации абсолютистских режимов, и эти юристы использовали опять же не частноправовые институты, а положения публичного римского права, т.е. не ту основу, на которой сложилась юридическая догматика на континенте.
К сожалению – потому что так быть не должно с точки зрения нормального образовательного процесса.
