Сообщений в теме: 197

[Тулячка]

Гаюров Шукрулло Караматуллоевич

Личное информационное право граждан: проблемы гражданско – правового регулирования в Республике Таджикистан

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

Защита состоится 17 ноября 2010г. в 14 часов 00 минут на заседании
Диссертационного совета ДМ 212.203.21 при ГОУ ВПО «Российский университет
дружбы народов»

> Нажмите тут чтобы открыть/скрыть спойлер. <

[Тулячка]

Горбачев Вячеслав Александрович

Правовое регулирование конкурентных отношений на товарных рынках стран Европейского Союза и Российской Федерации (сравнительно-правовой анализ)

Защита состоится «___» сентября 2010г. в ____ часов на заседании Диссертационного совета в Московском государственном институте международных отношений (Университет) МИД РФ
> Нажмите тут чтобы открыть/скрыть спойлер. <

[Балиан]

Богданова Елена Евгеньевна
Добросовестность участников договорных отношений и проблемы защиты их субъективных гражданских прав
12.00.03
юридические науки
Д 502.006.15
ФГОУ ВПО «Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации»
119606, г. Москва, пр. Вернадского, 84, 1–ый учебный корпус, ауд. 2283
Тел.: (495) 436-90-88
E-mail: kyrtikova@ur.rags.ru
Предполагаемая дата защиты диссертации – 26 ноября 2010 года


В результате проведенного исследования сформулированы и выносятся на защиту следующие основные положения
> Нажмите тут чтобы открыть/скрыть спойлер. <

[Тулячка]

Корнеев Владимир Александрович

ПРОГРАММЫ ДЛЯ ЭВМ, БАЗЫ ДАННЫХ И ТОПОЛОГИИ ИНТЕГРАЛЬНЫХ МИКРОСХЕМ КАК ОБЪЕКТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ

Защита диссертации состоится «10» ноября 2010 г. в 15 часов 15 мин. на заседании диссертационного совета Д.501.001.99 при Московском государственном университете имени М.В.Ломоносова

> Нажмите тут чтобы открыть/скрыть спойлер. <

[Uncle_Sam]

Диссертационный совет Д 212.239.03 при СГАП

Шолом Елена Анатольевна

Договор возмездного оказания косметологических услуг

Специальность 12.00.03

Научный руководитель — доктор юридических наук, доцент Вавилин Евгений Валерьевич

Защита диссертации планируется 03 ноября 2010 года.

> Нажмите тут чтобы открыть/скрыть спойлер. <

[Балиан]

Синицын Сергей Андреевич
Название:
Защита владения и вещных прав в гражданском праве России и Германии
Код специальности:
12.00.03
Название специальности:
юридические науки
Диссертационный совет:
Д. 501.001.99
Адрес:
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова: 119991, г. Москва, ГСП-1, Ленинские горы, МГУ им. М.В. Ломоносова, 1-й корпус гуманитарных факультетов, юридический факультет, аудитория 826.
Sinitsyn.pdf
Телефон:
939-30-86
E-mail:
dissovet@law.msu.ru
Предполагаемая дата защиты:
08 декабря 2010 года

http://www.law.msu.ru/node/13624

Сообщение отредактировал Балиан: 03 November 2010 - 18:49

[Балиан]

Савин А.А.
Последствия договоров, считающихся незаключенными по российскому гражданскому праву

Научный руководитель кандидат юридических наук, доцент
Богачева Тамара Викторовна

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор
Трунцевский Юрий Владимирович
кандидат юридических наук
Сысоев Николай Николаевич

http://www.msal.ru/m...5-11-2010-2.zip

Положения, выносимые на защиту.
> Нажмите тут чтобы открыть/скрыть спойлер. <

[Тулячка]

Бобров Егор Валерьевич

ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНВЕСТИЦИОННЫХ ФОНДОВ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Защита состоится 7 декабря 2010 г. в 11 час. на заседании диссертационного совета Д 203.019.02 при Московском университете МВД России

> Нажмите тут чтобы открыть/скрыть спойлер. <

[Sundukoff]

Бежан Андрей Викторович

Акционерные правоотношения

Диссертационный совет ДМ212.208.26

Научный руководитель: д.юрид.н., профессор Асланян Наталья Павловна

> Нажмите тут чтобы открыть/скрыть спойлер. <

[Igor4]

http://www.hse.ru/sc...s/25246852.html

13 декабря 2010 года состоится заседание диссертационного совета Д 212.048.11 (юридические науки)

Начало в 15.30

Адрес: ул. Малая Ордынка, д. 15, ауд. 315.

В повестке дня: защита кандидатской диссертации Партина Александра Марковича "Правовая природа дистрибьюторских соглашений" на соискание ученой степени кандидата юридических наук по специальности 12.00.03 – гражданское право; предпринимательское право; международное частное право; семейное право.

Научный руководитель: д.ю.н., профессор Фогельсон Юрий Борисович

Автореферат диссертации Партина Александра Марковича "Правовая природа дистрибьюторских соглашений"

Ознакомиться с диссертацией и авторефератом соискателя можно в библиотеке Государственного университета - Высшей школы экономики по адресу: ул. Мясницкая, 20.

Скрытый текст

Научный руководитель - доктор юридических наук, профессор
Фогельсон Юрий Борисович
Официальные оппоненты: - доктор юридических наук, доцент
Варламова Алла Николаевна
- кандидат юридических наук
Борзило Евгения Юрьевна
Ведущая организация - Всероссийская академия внешней торговли
Минэкономразвития России

Скрытый текст

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:
1. Дистрибьюторским соглашением должен признаваться договор, по которому одна из сторон (дистрибьютор) принимает на себя обязательство по распространению на определ?нной территории на условиях, согласованных с другой стороной (поставщиком), находящихся в собственности дистрибьютора товаров, приобрет?нных у поставщика, а поставщик принимает на себя обязательство обеспечить дистрибьютору привилегированное положение по сравнению с третьими лицами, желающими приобрести товар у поставщика, действующими на той же территории, что и дистрибьютор, но не заключившими с поставщиком дистрибьюторского соглашения.
2. Предмет обязательства дистрибьютора (действия, которые он обязуется совершить или от которых обязуется воздержаться) по распространению товаров носит сложный, многоаспектный характер и отличается от продажи
товаров обычным перепродавцом тем, что условия распространения товаров дистрибьютором согласовываются с поставщиком в дистрибьюторском соглашении прич?м, как правило, со значительной детализацией в части порядка доставки товаров покупателям дистрибьютора, условий хранения и объ?мов запасов товара на складах дистрибьюторов и т.п.
Кроме того, особый характер обязательству дистрибьютора по распространению товаров прида?т то, что оно объединяет в себе не только основную обязанность дистрибьютора реализовывать третьим лицам (покупателям) находящиеся в собственности дистрибьютора товары, приобрет?нные у поставщика, но и совокупность сопутствующих обязанностей дистрибьютора по организации сбытовой сети товаров на оговоренной территории, стимулированию спроса покупателей на соответствующие товары (рекламирование и пр.), организации послепродажного технического обслуживания.
3. В качестве встречного предоставления за принятие на себя дистрибьютором обязательства по распространению товаров на условиях, выгодных поставщику, поставщик принимает на себя обязательство обеспечить дистрибьютору привилегированное положение по сравнению с третьими лицами, желающими приобрести товар у поставщика, действующими на той же территории, что и дистрибьютор, но не заключившими с поставщиком дистрибьюторского соглашения. Предметом этого обязательства поставщика (действиями, которые он обязуется совершить или от которых обязуется воздержаться) является предоставление дистрибьютору экономически более выгодных условий приобретения товаров у поставщика, чем условия поставщика для третьих лиц, не являющихся дистрибьюторами, например: предоставление скидок на товары по сравнению с обычными ценами поставщика для третьих лиц, принятие на себя поставщиком обязательства не поставлять товар иным лицам, кроме дистрибьютора на соответствующей территории (эксклюзивная дистрибьюция) и т.п.
4. Дистрибьюторское соглашение в системе договоров по российскому гражданскому праву следует выделить как самостоятельный вид договора, не предусмотренный в ГК РФ, относящийся к общей группе договоров, направленных на оказание услуг.
Необходимость признания дистрибьюторского соглашения самостоятельным видом договора вызвана потребностью в его отграничении от договора поставки, договора агентирования (комиссии), регулируемого главой 39 ГК РФ договора возмездного оказания услуг, договора коммерческой концессии либо смешанного договора (с элементами вышеперечисленных поименованных договоров).
В частности, от договора поставки дистрибьюторское соглашение отличается тем, что предметом договора поставки является обязательство продавца по передаче вещи в собственность покупателю за плату, а предметом дистрибьюторского соглашения является обязательство дистрибьютора по распространению на определ?нной территории на согласованных с поставщиком условиях принадлежащих дистрибьютору товаров, приобрет?нных у поставщика, в обмен на предоставление поставщиком дистрибьютору привилегированного положения на этой территории.
От агентского договора (договора комиссии) дистрибьюторское соглашение отличается тем, что дистрибьютор в рамках дистрибьюторского соглашения распространяет собственный товар, ранее приобрет?нный у поставщика, действуя в отношениях с третьими лицами от своего имени и в своих интересах.
От договора возмездного оказания услуг, регулируемого главой 39 ГК РФ, дистрибьюторское соглашение отличается особым порядком исполнения дистрибьютором своего обязательства по распространению (путем совершения сделок с собственными товарами от своего имени и в своих интересах), не характерным для договоров возмездного оказания услуг, регулируемых главой
39 ГК РФ, а также противоречием существа дистрибьюторского соглашения нормам статей 781 и 782 ГК РФ.
От договора коммерческой концессии дистрибьюторское соглашение отличается отсутствием факта передачи комплекса исключительных прав по дистрибьюторскому соглашению; обычно дистрибьютор получает лишь права на использование товарных знаков поставщика, но и то лишь для того, чтобы иметь возможность выполнять сво? обязательство по распространению на определ?нной территории на согласованных с поставщиком условиях принадлежащих дистрибьютору товаров, ранее приобрет?нных у поставщика.
От смешанного договора дистрибьюторское соглашение отличается отсутствием в н?м элементов нескольких поименованных договоров.
5. Несмотря на то, что дистрибьюторское соглашение тесно связано с заключаемыми поставщиком и дистрибьюторами договорами купли-продажи конкретных товаров, условия дистрибьюторского соглашения действуют независимо от того, производится ли фактически поставка товаров от поставщика дистрибьютору или нет, если иное прямо не предусмотрено соглашением сторон.
Это обусловлено самостоятельным характером обязательств, принимаемых на себя сторонами по дистрибьюторскому соглашению, а также требованием стабильности гражданского оборота, предполагающим сохранение соответствующего статуса за дистрибьютором и действительность договора вне зависимости от причин и сроков перерыва в фактических поставках товаров в случае, если стороны не изъявили желания на прекращение дистрибьюторских отношений между ними.
6. Существенными условиями дистрибьюторского соглашения являются:
(а) предмет дистрибьюторского соглашения, сформулированный в положениях 1, 2, 3;
(б) условие о территории действия дистрибьютора, на которой дистрибьютор обязуется распространять товары на условиях, согласованных с поставщиком.
Условие о предмете является существенным в силу прямого указания на это в законе, а условие о территории действия дистрибьютора является существенным, так как устанавливает четкие границы действия вытекающего из предмета договора обязательства дистрибьютора по распространению товара на условиях, согласованных с поставщиком.
7. Распростран?нные на практике так называемые «ограничительные условия» дистрибьюторских соглашений, заключающиеся в обязательстве какой-либо из сторон воздержаться от определ?нных действий (запрет дистрибьютору реализовывать товары за пределами территории дистрибьютора, запрет дистрибьютору реализовывать товары конкурентов поставщика, запрет поставщику реализовывать товары иным покупателям в пределах территории дистрибьютора и т.п.), следует, по общему правилу, считать действительными и подлежащими судебной защите.
8. Указанные выше ограничительные условия дистрибьюторских соглашений, за исключением условия о поддержании цен перепродажи товаров дистрибьюторами, допустимы по действующему законодательству РФ о защите конкуренции, хотя предусмотрены специальные пределы использования таких ограничительных условий в целях недопущения ограничения конкуренции на рынке. Подобный подход поддерживается и в зарубежном законодательстве о защите конкуренции. С учетом этого на текущий момент отсутствует необходимость во внесении изменений в действующее законодательство РФ о защите конкуренции в этой части.
9. Из содержащихся в Гражданском кодексе РФ норм к отношениям сторон по дистрибьюторскому соглашению подлежат применению лишь общие положения гражданского права России и общие положения обязательственного права. Кроме того, к ним могут применяться, при их наличии в отношении конкретной ситуации, обычаи делового оборота, в качестве источников которых в отношении дистрибьюторских соглашений могут использоваться условия Типового дистрибьюторского контракта, разработанные Международной торговой палатой.
10. Специальное регулирование дистрибьюторских соглашений должно вводиться при наличии определ?нных экономических или политических предпосылок, как это и происходило в некоторых странах. Эти предпосылки таковы:
(а) более слабое экономическое положение дистрибьютора по сравнению с поставщиком и наличие практики навязывания поставщиками невыгодных условий договоров дистрибьюторам;
(б) распростран?нность злоупотреблений со стороны поставщиков при одностороннем отказе от действия дистрибьюторского договора или непродлении его на новый срок и неэффективность общих положений обязательственного (договорного) права для защиты интересов экономически зависимых от поставщиков дистрибьюторов (в особенности, эксклюзивных дистрибьюторов), в том числе в вопросе о компенсации поставщиком убытков дистрибьютора от потери клиентуры при прекращении дистрибьюторского договора;
(в) решение государства предоставить преференции местным компаниям-дистрибьюторам при работе с иностранными поставщиками.
В настоящее время в российской практике применения дистрибьюторских соглашений подобные предпосылки отсутствуют. Поэтому нет необходимости в специальных законодательных инициативах применительно к дистрибьюторским соглашениям.
Тем не менее, для создания единообразной судебной практики по дистрибьюторским соглашениям, предлагается принять постановление Пленума ВАС РФ, содержащее разъяснения по применению условий подобных соглашений, проект которого привед?н в приложении к диссертации.

Скрытый текст

РАБОТЫ, ОПУБЛИКОВАННЫЕ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ.
Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук:
1. Партин А.М. Дистрибьюторское соглашение в системе договоров по гражданскому праву России / А.М. Партин // Хозяйство и право. – 2009. - № 1. – С. 55-63 (0,8 п.л.);
2. Партин А.М. Ограничительные условия дистрибьюторских соглашений как пример «отрицательных» обязанностей в гражданском праве России / А.М. Партин // Законы России: опыт, анализ, практика. – 2010. - № 7. – С. 100-105 (0,5 п.л.);
3. Партин А.М. Ограничительные условия в дистрибьюторских соглашениях / А.М. Партин // Хозяйство и право. – 2010. - № 9. – С. 57-68 (1 п.л.);
Иные научные работы:
4. Партин А.М. Антимонопольные риски в соглашениях поставщиков и розничных сетей / А.М. Партин // Новое законодательство. – 2009. - № 2. – С. 53-57 (0,4 п.л.);
5. Партин А.М. Поставка продовольственных товаров в торговые сети: новеллы Закона о торговле / А.М. Партин // Корпоративный юрист. – 2010. - № 2. – С. 30-33 (0,25 п.л.).

[Балиан]

Фамилия, имя, отчество соискателя Шебанова Надежда Александровна
Тема диссертации Собственность Российской Федерации за рубежом: правовое регулирование и защита
Шифр специальности 12.00.03
Отрасль науки юридические науки: докторская диссертация
Шифр диссертационного совета Д 212.232.04
Название организации Санкт-Петербургский государственный университет (юридический факультет)
Предполагаемая дата защиты диссертации 24.03.11

http://vak.ed.gov.ru...SHebanovaNA.doc

На защиту выносятся следующие основные положения:
1. Современные экономические реалии объективно требуют придания толкованию понятия государственной собственности и ее состава расширительного характера. С концептуальной позиции и практических потребностей положениям статьи 8 Венской Конвенции о правопреемстве государств в отношении государственной собственности, государственных архивов и государственных долгов 1983 года (далее – Конвенция), определяющей государственную собственность государства - предшественника как «имущество, права и интересы, которые на момент правопреемства государств принадлежали согласно внутреннему праву государства – предшественника этому государству», придается толкование как определяющей государственную собственность, принадлежащую публичной (общественной) сфере, которой государство владеет de jure imperii, и собственность в частной сфере, которой государство владеет de jure gestionis.
2. В международном праве понятие «правопреемство государственной собственности» носит условный характер и отличается от правопреемства этой собственности в частном праве. Положения статьи 9 Конвенции о том, что правопреемство государств влечет за собой прекращение прав государства – предшественника и возникновение прав государства – преемника на государственную собственность трактуются как означающие, что в момент правопреемства не происходит перехода прав, а происходит переход собственности как материального объекта, присущего определенной территории. Это означает, что объем прав в отношении государственной собственности не «наследуется», а определяется исключительно внутренним правом государства-преемника как суверена.
3. Международное право не может кодифицироваться и прогрессивно развиваться в отрыве от политического и экономического контекста. На проанализированных исторических примерах отказов государства от уплаты долгов частным лицам показано, что положение статьи 33 Конвенции, определяющей государственные долги как «любое финансовое обязательство государства - предшественника в отношении другого государства, международной организации или любого иного субъекта международного права, возникшее в соответствии с международным правом», и исключающей из состава долгов государства – предшественника долги частным кредиторам, не отвечает современному понятию «государственный долг». Изменение положений статьи 33 Конвенции способствовало бы созданию благоприятных условий для стран, обращающихся к займам на рынке частного капитала; упрощению судебной защиты прав частных лиц – кредиторов, и, в конечном итоге, создало бы позитивные предпосылки для ратификации Конвенции.

4. Многосторонними международными соглашениями по вопросам раздела активов и пассивов бывшего СССР, заключенными между республиками, были установлены определенные права и обязанности, в результате исполнения которых, а именно, погашения внешнего государственного долга в фиксированных долях, мог быть разрешен вопрос о разделе определенной, поименованной в соглашениях, зарубежной собственности в той же пропорции. Обосновывается, что у республик не могло возникнуть и не возникло право долевой собственности на зарубежную советскую собственность. Понятие и сущность гражданско-правового института общей долевой собственности неприменимы для характеристики тех отношений, которые возникли по поводу раздела зарубежного имущества бывшего СССР между новыми государствами. В ситуации, когда Россия приняла на себя обязательства по выплате всей внешней задолженности СССР, заключение и ратификация двусторонних соглашений между Российской Федерацией и новыми государствами, содержащих принцип «нулевого варианта», означали урегулирование порядка выплаты внешнедолговых обязательств СССР и согласие остальных участников соглашений на отказ от раздела советских активов.
5. Проведенный исторический анализ законодательства по регулированию управления государственной собственностью за рубежом выявил, что заложенные в Постановлении Совета министров СССР №1089 от 25 ноября 1980 года подходы к управлению государственной собственностью, находящейся за рубежом, базирующиеся на социалистических, командно-административных принципах управления экономикой, фактически не подверглись реформированию в период перестройки экономики. Приводятся доводы, что определенная задача - создание специального законодательства для регулирования управления зарубежным имуществом в целях придания ему функции государственного обеспечения не решена ввиду неисполнения поставленных еще в советский период задач его учета, оценки и регистрации. Невыполнение этих задач наряду с недостатками в концептуальном решении вопросов управления зарубежной государственной собственностью не позволяют использовать ее в качестве обеспечительного ресурса для привлечения и гарантий иностранных инвестиций, как это предусмотрено Концепцией управления государственным имуществом и приватизации в РФ.
6. Выявлено, что разрабатываемые в настоящее время меры по повышению эффективности управления государственной собственностью не относятся к государственной собственности, находящейся за границей. Оценить возможность использования внутринациональных подходов по повышению эффективности управления государственной собственностью применительно к управлению государственной собственностью, находящейся за рубежом, и, соответственно, поставить вопрос о правовой регламентации этой деятельности, является актуальной и перспективной задачей, при решении которой представляется целесообразным исходить из:
- комплексной специфики регулирования правомочий собственника зарубежного имущества (национальное право, иностранное право, международные соглашения), в результате чего становится возможным создание адекватного гражданско-правового регулирования;
- необходимости установления строгого контроля, методики и критериев отбора субъектов, которым предоставляется право на управление, введения специальной ответственности государственных управляющих;
- регламентации коммерческой деятельности по использованию зарубежного государственного имущества как основного индикатора эффективности его управления.
7. На основе проведенного анализа норм Гражданского процессуального кодекса РФ и Арбитражного процессуального кодекса РФ, регулирующих подсудность подведомственных судам общей юрисдикции и арбитражным судам дел, аргументируется, что условие о различных принципах определения национальной и международной подсудности, а также условие о различном подходе к определению подсудности споров о правах на недвижимое и движимое имущество, при их разработке в полной мере соблюдены не были. Закрепленный в Арбитражном процессуальном кодексе РФ принцип регулирования исключительной международной подсудности противоречит нормам международных договоров, участницей которых является Российская Федерация. Обосновывается, что отсутствие законодательного ограничения исключительной юрисдикции отечественных судов по делам в отношении недвижимого российского имущества, находящегося за рубежом, приводит к конфликту юрисдикций, что препятствует восстановлению нарушенных прав даже при наличии положительного судебного решения.
8. Вопросы правопреемства государственной собственности зарубежных государств находятся вне сферы компетенции национального законодателя – государства местонахождения зарубежного государственного имущества. Последовательно аргументируется, что для разрешения в судебном порядке спорных ситуаций, связанных с юридическим актом признания права собственности иностранного государства (регистрации), необходимо политическое признание иностранного государства правительством страны местонахождения этой собственности. Решение государственных судебных органов в отношении регистрации прав иностранного государства, заявляющего права на имущество государства – предшественника, как правило, базируется на официальной позиции правительства государства в отношении правосубъектности иностранного государства – заявителя и его притязаний на собственность государства- предшественника.
9. Развивается тезис о том, что упрочение и перспективность урегулирования межгосударственных споров о правах на зарубежное государственное имущество в Экономическом суде СНГ лежит в плоскости придания решениям Суда обязательного характера в части принятия государством-нарушителем мер по устранению допущенных нарушений. Это требует внесения изменений в статью 4 Соглашения о статусе экономического Суда СНГ и положения Регламента Экономического Суда СНГ. В случае согласия стран – участниц СНГ с обязательным характером решений Экономического Суда логически обоснованной становится потребность в изменении их внутреннего законодательства, регламентирующего порядок признания прав на недвижимое имущество и сделок с ним. В качестве самостоятельного основания для такого признания возможно рассматривать решение Экономического суда СНГ.
10. Подтвержден общий вывод, сделанный юридической наукой, о том, что в экономических спорах с участием государства третейское разбирательство является эффективным способом их урегулирования, а его игнорирование неоправданно сужает возможный перечень средств восстановления нарушенных государственных прав и законных интересов. Приводятся доводы о целесообразности изменения складывающейся в настоящее время российской судебной практики в отношении признания и принудительного исполнения решений международного коммерческого арбитража по спорам с участием государства и государственных организаций, что сделает эту практику более адекватной современным международным подходам, заложенным в международных соглашениях, и судебной практике Европейского суда.
11. На основе анализа современного законодательства и судебной практики показано, что отсутствие официального отказа от иммунитета в отношении принятия обеспечительных мер и принудительного исполнения решения не всегда является препятствием для принудительного исполнения арбитражного решения в странах, придерживающихся концепции единого иммунитета. Показано, что современная международная доктрина и судебная практика ряда стран нередко толкует согласие государства на процедуру арбитражного разбирательства как отказ от всех видов иммунитета, а не только как отказ от юрисдикционного иммунитета. Позиция суда, принимающего решение о принудительном исполнении арбитражного решения, вынесенного против государства, может быть основана и на ратификации государством-ответчиком международного соглашения по вопросам признания и исполнения решений международных коммерческих арбитражей, которое трактуется как принятие им обязательства по неукоснительному исполнению этих решений.
12. На основе изученных судебных решений зарубежных стран выявлено, что сохранившийся в Российской Федерации принцип раздельной ответственности государства и государственных юридических лиц не поддерживается в настоящее время доктриной и судебной практикой ряда государств, в частности, США и стран Евросоюза. В этих странах возможность исполнения иностранного судебного и арбитражного решения, вынесенного против государства и государственных компаний, нередко обеспечивается за счет «перекрестного исполнения» (сross-enforcement), при котором решение суда о взыскании задолженности с государственной компании исполняется путем обращения взыскания на имущество самого государства, и наоборот, долги государства погашаются за счет имущества государственной компании. Доктринальным обоснованием такого решения становится заключение суда о возможности рассматривать государственную компанию в качестве учреждения государства, юридически идентифицируемого с самим государством для целей исполнения решения суда.

Сообщение отредактировал Балиан: 16 December 2010 - 12:20

[Балиан]

Фамилия, имя, отчество соискателя Свириденко Олег Михайлович
Тема диссертации Концепция несостоятельности (банкротства) в Российской Федерации: методология и реализация
Шифр специальности 12.00.03
Отрасль науки юридические науки докторская диссертация
Шифр диссертационного совета Д 212.123.03
Название организации Московская государственная юридическая академия имени О.Е. Кутафина

Предполагаемая дата защиты диссертации 03.03.11


В результате проведенного исследования сформулированы и выносятся на защиту следующие основные положения:
1. Автор пришел к выводу о том, что дальнейшее развитие правового регулирования несостоятельности (банкротства) должно осуществляться на основе целостной теоретической концепции несостоятельности (банкротства) в Российской Федерации, которая представляет собой совокупность научных идей обо всем комплексе правоотношений: как частных, так и публичных, составляющих предмет регулирования, возникающих в законодательстве о несостоятельности (банкротстве), и способы обеспечения баланса интересов должника и кредиторов, иных лиц, участвующих в деле о несостоятельности (банкротстве), применение которых, в конечном итоге, должно способствовать стабилизации гражданского оборота.
2. Традиционные правоотношения: частноправовые (гражданские, трудовые, семейные), публично-правовые (налоговые, таможенные и др.), включая процессуальные отношения, - попадают в сферу действия законодательства о несостоятельности (банкротстве), приобретают новые специфические черты. В целях разграничения указанных правоотношений, складывающихся в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) от обычных правоотношений, автором предлагается ввести в научный оборот новую категорию субстантивных правоотношений, охватывающую весь комплекс правоотношений, возникающих при несостоятельности (банкротстве) должника.
3. Субстантивные правоотношения, по мнению автора, можно определить как урегулированный правом единый комплекс правоотношений (частноправовых и публично-правовых), возникающих между субъектами предпринимательской деятельности (кредитором и должником), органами власти, наделенными субъективными правами и обязанностями при формировании полного реестра требований кредиторов для достижения социально значимых целей – защиты имущественных интересов кредиторов в рамках соблюдения законодательно закрепленных процедур несостоятельности (банкротства)».
4. Одна из особенностей субстантивных правоотношений состоит в том, что они регулируются законодательством о несостоятельности (банкротстве) в приоритетном порядке, а базовые (отраслевые) законы, определяющие соответствующие правоотношения (Гражданский кодекс РФ, Налоговый кодекс РФ и т.п.) применяются к субстантивным правоотношениям применяются лишь в субсидиарном порядке.
5. На протяжении всего дела о несостоятельности (банкротстве) субстантивные правоотношения находятся в динамике, приобретая новые качественные характеристики в ходе применения различных процедур несостоятельности (банкротства). В связи с этим необходимо говорить о фазах (стадиях) последовательного развития субстантивных правоотношений.
Применительно к делу о несостоятельности (банкротстве) субстантивные правоотношения проходят как минимум три фазы (стадии) развития:
- фаза формирования (с момента возбуждения производства по делу о несостоятельности (банкротстве) до введения процедуры наблюдения);
- фаза осуществления (с момента введения процедуры наблюдения до открытия конкурсного производства);
- фаза прекращения (конкурсное производство и мировое соглашение).
На фазе формирования субстантивных правоотношений традиционные правоотношения (обязательственные, налоговые и т.п.) входят в зону риска и характеризуются переходным состоянием, имея ввиду, что в случае введения процедур несостоятельности (банкротства) действие в рамках указанных правоотношений могут быть признаны недействительными по правилам главы III Закона о банкротстве.
На фазе осуществления субстантивных правоотношений они характеризуются в качестве конкурсных требований, которые осуществляются специфическими способами, в частности путем голосования на собрании кредиторов, обжалования действий арбитражного управляющего и т.п.
На последней фазе осуществляется погашение требований по гражданско-правовым обязательствам и обязательным платежам, что влечет прекращение субстантивных правоотношений.
6. В рамках субстантивных правоотношений материально-правовые и процессуальные правоотношения образуют единый материально-процессуальный комплекс. В сфере несостоятельности (банкротства) гражданские и иные материально-правовые отношения существуют и развиваются исключительно в процессуальных формах, предусмотренных законодательством о несостоятельности (банкротстве). В свою очередь, специфика процессуальных норм, содержащихся в Законе о банкротстве во многом предопределена особенностями материальных правоотношений, новыми качествами последних, возникающих в сфере несостоятельности (банкротства).
7. Скорая процедура возбуждения дела о несостоятельности (банкротстве) с использованием существующих в настоящее время внешних признаков неплатежеспособности (долг в размере 100 тысяч рублей и просрочка в исполнении 3 месяца) представляется достаточно опасной, поскольку это может нанести непоправимый ущерб гражданскому обороту и формирующемуся институту частной собственности. В связи с этим необходимо ужесточить условия инициирования процедур несостоятельности (банкротства) должника и законодательно закрепить принцип реальной платежеспособности должника.
8. Необходимо значительно усилить организационную роль суда в деле о несостоятельности (банкротстве) за обеспечением баланса интересов кредитора и должника. В этих целях предлагается рассмотреть вопрос о создании в России
специализированных судов по рассмотрению и разрешению споров о несостоятельности (банкротстве) с расширением их полномочий и приданием таким судам функций по упорядочению субстантивных правоотношений и статуса должника как участника гражданского оборота.
9. Рекомендуется скорректировать правовое регулирование в целях введения в понятийный аппарат института несостоятельности (банкротства) понятия «учет мнения должника», в том числе относительно проведения торгов (конкурсов) по продаже предприятий и иных активов должника и определения порядка и способов такой продажи, что может служить разумным препятствием возможных злоупотреблений арбитражных управляющих и кредиторов при распродаже бизнеса должника.
10. Очевидна целесообразность введения в институт несостоятельности (банкротства) независимого арбитражного управляющего, который бы не являлся членом саморегулируемой организации (СРО) и регистрировался бы в арбитражном суде. При этом в отношении кредиторов должны быть сохранены гарантии реализации права выбора кандидатуры арбитражного управляющего, представляемой к утверждению арбитражным судом.
11. Представляется, что продолжительность реабилитационных процедур должна определяться дифференцировано применительно к отдельным категориям должников. К примеру, в отношении таких категорий должников, как стратегические предприятия, градообразующие организации и субъекты естественных монополий срок финансового оздоровления или внешнего управления, которых мог бы составить от пяти до десяти лет.
12. Нуждается в оптимизации правовое регулирование несостоятельности (банкротство) физических лиц. С одной стороны, гражданам – должникам должна быть предоставлена судебная защита от односторонних действий кредиторов и коллекторов, с другой стороны – кредиторам должна быть обеспечена хотя бы частичная возможность получения удовлетворения по долгам.
В этой связи целесообразно использовать имеющийся опыт зарубежных стран: Германии, Франции, Англии, США.




Фамилия, имя, отчество соискателя Дерюгина Татьяна Викторовна
Тема диссертации Теоретические проблемы в сфере осуществления субъективных гражданских прав
Шифр специальности 12.00.03
Отрасль науки юридические науки
Шифр диссертационного совета Д 504.001.03
Название организации Академия народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации
Работа выполнена на кафедре гражданско-правовых дисциплин юридического факультета НОУ ВПО «Волгоградский институт экономики, социологии и права»
Предполагаемая дата защиты диссертации 01.03.11

Научная новизна отражена в следующих основных положениях, выносимых на защиту:
1. Разработана теоретическая модель правомерного осуществления субъек-тивных гражданских прав, основными факторами, влияющими на формирова-ние которой, являются принципы и пределы осуществления гражданских прав. Дифференцирована правовая природа пределов и принципов осуществления гражданских прав. Принципы формируют общую направленность, а пределы – конкретную модель поведения управомоченного субъекта. Основная функция принципов заключается в регулировании правомерного осуществления права. Основная функция пределов – это охрана прав от нарушения. Принципы пока-зывают общее направление правомерного осуществления (как надо осуществ-лять право). Пределы предотвращают нарушение прав, демонстрируя как не следует поступать при осуществлении прав. Принципы декларативны, пределы же формулируются в форме запретов. Принципы оказывают влияние и на пра-вотворческую деятельность, пределы – нет.
2. Разработано правовое содержание категории свободного усмотрения при осуществлении субъективных гражданских прав, которое: включает осуще-ствление прав своей волей и в своем интересе; свидетельствует о невозможно-сти понуждать к осуществлению своих прав; подтверждает юридическую само-стоятельность субъектов. Обосновано, что принцип свободного усмотрения воздействует не только на осуществление права, но и на его возникновение и прекращение. Исходя из этого, принцип свободного усмотрения формулируется как отраслевой. Доказано, что в содержание осуществления права своей волей и в своем интересе включается: свобода воли; наличие интереса; существование альтернативы: управомоченное лицо может воспользоваться или не воспользо-ваться правом; возможность выбора способа осуществления права.
3. Доказано, что по правовой природе добросовестность является принци-пом осуществления гражданских прав. Обосновано, что добросовестность не может одновременно рассматриваться как принцип права, правовая презумп-ция, предел осуществления прав. Правовая презумпция есть утверждение, ко-торое признается достоверным, пока не доказано обратное. Презумпция априо-ри опровержима. Принцип – это основное, руководящее положение, действую-щее в отношении любого правоотношения и любого субъекта права. Предел осуществления права – это запрет определенного поведения. В свою очередь, добросовестность – это правило определенного поведения. С этой точки зрения добросовестность есть принцип осуществления гражданских прав, который формирует такую направленность поведения, когда с учетом своих интересов субъект не нарушает права и законные интересы других лиц. При этом добро-совестность есть принцип права, который относится сугубо к осуществлению прав.
4. Разработана система отраслевых принципов осуществления граждан-ских прав. В качестве таковых предлагается рассматривать: принцип свободно-го и беспрепятственного осуществления гражданских прав; принцип осуществ-ления прав по своему усмотрению; принцип добросовестности. Доказано, что принципы недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела и свободы договора являются частными случаями принципа беспрепятст-венного осуществления гражданских прав. Отраслевой принцип свободного и беспрепятственного приобретения и осуществления гражданских прав подра-зумевает создание условий для свободного приобретения и осуществления прав, в том числе устранение разного рода препятствий, возникающих в про-цессе осуществления субъективных гражданских прав.
5. Дифференцирована правовая природа категорий «пределов осуществле-ния права» и «ограничений» права. И ограничения, и пределы осуществления направлены на установление границ права, но ограничения имеют объектом воздействия возникновение, реализацию и прекращение права, а пределы осу-ществления влияют на механизм использования права. Ограничения права ус-танавливаются для предупреждения нарушения жизненно важных прав и за-конных интересов человека, общества, государства, эти цели строго закреплены федеральным законом. Пределы осуществления в большинстве своем имеют целью сбалансировать частные интересы конкретных обладателей субъектив-ных прав. Ограничения права должны быть строго предусмотрены федераль-ным законом, тогда как пределы осуществления возникают не только из зако-нов, но и из договоров, и иных сделок. Пределы осуществления могут устанав-ливаться по воле субъекта, а ограничения устанавливаются независимо от воли. Запрет, касающийся пределов осуществления права, направлен конкретному обладателю субъективного права. Ограничения адресованы неопределенно ши-рокому кругу лиц.
6. Разработана система пределов права, которая включает пределы содер-жания права, пределы осуществления права и ограничения права. Пределы со-держания права вводятся на стадии правотворчества исходя из социально-экономического развития общества, его религиозных, культурных и иных осо-бенностей и устанавливают параметры содержания объективного права. Огра-ничения также учреждаются на стадии правотворчества, но объектом воздейст-вия имеют возникновение, реализацию и прекращение права. Пределы осуще-ствления возникают как на стадии правотворчества, так и на стадии правопри-менения, влияют на механизм использования субъективного права, так как оп-ределяют пределы осуществления конкретного субъективного права конкрет-ного субъекта права. Они устанавливаются нормативно-правовыми актами и сделками; зависят, как правило, от воли сторон; воздействуют только на один элемент реализации права – его осуществление.
7. Проведена классификация пределов осуществления гражданских прав по следующим критериям: в зависимости от источника возникновения; послед-ствий, которых следует избегать при осуществлении субъективных прав; воле-вого признака.
В зависимости от источника возникновения выделены: 1) пределы, закреп-ленные непосредственно в нормативно-правовом акте, включая локальные нормативные акты; 2) пределы, закрепленные в договорах и сделках.
В зависимости от последствий, которых следует избегать при осуществле-нии субъективных прав, выделены: 1) пределы, направленные на предотвраще-ние причинения вреда; 2) пределы, направленные на предотвращение ограни-чения конкуренции; 3) пределы, направленные на предотвращение создания препятствий в осуществлении гражданских прав.
В зависимости от волевого признака выделены: 1) внешние (объективные) пределы, которые закрепляются непосредственно в нормах права и не зависят от воли субъекта, осуществляющего право; 2) внутренние (субъективные), ко-торые зависят от воли и правосознания правоприменителя. Это отношение субъекта к своему поведению и поведению третьих лиц, пропускаемое через призму его представлений о нравственности, но которые, тем не менее, получи-ли внешнее выражение в нормах права, и, следовательно, не только обусловли-вают определенное поведение, но и предусматривают определенные неблаго-приятные последствия за отклонение от такого поведения.
8. Разработана теория влияния на осуществление субъективного граждан-ского права установленных в силу закона или по воле субъектов обременений права. Так же как и пределы осуществления, обременения влияют на содержа-ние осуществления права. Но в отличие от пределов осуществления обремене-ния создают дополнительные правомочия для третьего лица на объект правоот-ношения, что лишает обладателя субъективного права возможности осуществ-лять определенные правомочия, либо сужает возможность их осуществления конкретными способами. Помимо этого дифференциация правовой природы пределов осуществления и обременений права проводится по целям (цель пре-делов осуществления – баланс интересов, а цель обременений – удовлетворение интересов); по основаниям возникновения (обременения возникают по согла-шению либо на основании судебного решения. Основанием установления пре-делов осуществления является: закон, иные нормативно-правовые акты, согла-шение сторон); по наличию дополнительного права (пределы осуществления не приводят к установлению нового права на объект. Обременение – это всегда дополнительное (помимо основного) право на объект); по влиянию на объем права (при обременении часть правомочий правообладателя может переходить другим лицам, тогда как пределы никаких правомочий не передают, а сужают объем имеющихся возможностей правообладателя); по реализации права (на-ложение обременения есть акт осуществления права. В пределах осуществле-ния, наоборот, лицо не может в какой-то части или в целом осуществить право); по возмездности (обременения, как правило, возмездны, пределы осуществле-ния – безвозмездны).
9. Дана правовая квалификация отказа в защите права как последствия не-надлежащего осуществления субъективных гражданских прав. Доказано, что в системе мер правовой охраны, которая включает: меры, направленные на пре-дупреждение правонарушений; меры, направленные на устранение причин на-рушений права; меры защиты права (включающие наряду с другими мерами и меры ответственности), «отказ в защите права» относится к мерам, направлен-ным на предупреждение нарушения права. Следовательно, отказ в защите права не может относиться ни к мерам ответственности в частности, ни к мерам за-щиты в целом; отказ в защите права выполняет превентивную функцию, на-правленную на недопущение противоправного поведения. Цель государствен-ного вмешательства в данном случае – предотвратить наступление отрицатель-ных последствий.
10. Разработана наиболее оптимальная модель правовых последствий, применяемых к участникам правоотношений при ненадлежащем осуществле-нии субъективных гражданских прав. Обоснована необходимость изменения последствий с «отказа в защите права» на «отказ в возможности осуществления права конкретным способом», так как отказ в защите субъективного права в ко-нечном итоге влечет лишение самого субъективного права в силу того, что за-щита права есть необходимый элемент содержания субъективного права. По-мимо этого, «отказ в защите права» в целом лишает субъекта возможности осуществлять субъективное право способами, которые не причинят вреда дру-гим лицам и не вызовут иных отрицательных последствий.
11. Разработана категория неправомерного поведения при осуществлении гражданского права, которая включает правонарушения и злоупотребления правом. Дифференцированы понятия «злоупотребление правом» и «правона-рушение». Различия проведены: 1) по наличию или отсутствию правового ос-нования (субъективного права); 2) по признакам объективной стороны (с пози-ции соответствия поведения требованиям правовых предписаний – противо-правные (нарушение конкретного запрета или обязывающей нормы) и нет; форме деяний (действие и (или) бездействие); 3) по субъектам (субъектом зло-употребления может быть только лицо, обладающее субъективным правом, а субъектом правонарушения, наоборот, – не обладающее таковым); 4) по субъ-ективной стороне (в злоупотреблениях – любая форма вины, за исключением прямого умысла, в правонарушениях ответственность наступает как за винов-ное, так и безвиновное поведение); 5) по неблагоприятным последствиям.
12. Дифференцирована правовая природа действий, осуществляемых ис-ключительно с намерением причинить вред другому лицу (шикана), и злоупот-реблений правом, где шикана относится к правонарушениям, а злоупотребле-ние правом выступает самостоятельным видом неправомерного поведения. Цель шиканы – причинение вреда – носит исключительно противоправный ха-рактер, так как право не может предоставляться с целью причинения вреда дру-гим лицам. Имеющееся у лица субъективное право, в результате осуществления которого намеренно причинен вред, необходимо рассматривать в этом случае как средство совершения правонарушения. При злоупотреблении правом лицо не должно иметь цель – причинение вреда. Для квалификации деяния в качест-ве злоупотребления необходимо, чтобы субъект, осуществляя свое субъектив-ное право, либо предвидел наступление неблагоприятных последствий, не же-лал, но сознательно допускал их наступление; либо предвидел возможность на-ступления вредных последствий, но не проявил требуемую при данных обстоя-тельствах внимательность, предусмотрительность, заботливость, чтобы предот-вратить неблагоприятные последствия; либо не предвидел возможности насту-пления таких последствий, хотя должен был и мог их предвидеть.
13. Раскрыта правовая природа категории разумности. Разумность характе-ризует интеллектуальную составляющую правомерного осуществления субъек-том гражданских прав. Любые действия по осуществлению права могут быть только разумными, поэтому ссылка на разумность в конкретной ситуации при-водит к тавтологии: разумное осуществление прав должно быть разумным. Ра-зумность – это правило любого правоосуществления, следовательно, она не может формулироваться в форме запрета и не может выступать пределом осу-ществления гражданских прав. Категория разумности может быть применена только в определенных правоотношениях, где используются категории: «ра-зумная цена», «разумный срок», «разумные расходы». Эти понятия хорошо разработаны, имеют стабильную практику применения. В этих случаях разум-ность имеет природу правовой презумпции.
14. Разработана оптимальная концепция правовой регламентации отноше-ний по осуществлению гражданских прав. Доказывается недопустимость фор-мулирования принципов осуществления права в форме запретов, а пределов осуществления – в форме обязанностей. Обоснована необходимость использо-вания двух способов правового регулирования: дозволений, которые показы-вают, как необходимо осуществлять права, и запретов, которые создают пред-ставление о том, как не следует их осуществлять. Таким образом, дозволения необходимо употреблять при описании осуществления права, а запреты – в случае установления пределов осуществления права. При этом нормы должны быть сформулированы императивно.

Прикрепленные файлы

•  SviridenkoOM.rtf   583.1К   8453 скачиваний
•  DeruginaTV.doc   301.5К   1498 скачиваний

Сообщение отредактировал Балиан: 20 December 2010 - 19:42

[Балиан]

Рублевский Роман Сергеевич «Теоретические основы системы вещных прав лиц, не являющихся собственниками» (Специальность 12.00.03 – Гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право). Защита диссертации состоится «17» февраля 2011 года в 10.00 час. на заседании диссертационного совета ДМ 212.029.07 по юридическим наукам в ГОУ ВПО «Волгоградский государственный университет»
На защиту выносятся следующие основные положения и выводы, отра-жающие новизну проведенного диссертационного исследования:
1. Аргументируется вывод о том, что ограниченное вещное право – это об-ременение права собственности, принадлежащее несобственнику данной вещи, обладающее свойством следования за вещью, возможностью вещно-правовой защиты и позволяющее титульному владельцу извлекать из вещи полезные свойства, присваивать ее плоды или иные блага.
2. Доказывается, что ограничение права собственности осуществляется помимо воли собственника и выражается в определенном стеснении (затрудне-нии) реализации им отдельных правомочий в публичных целях. Обременение права собственности происходит, как правило, по воле собственника, и выра-жается в делегировании отдельных правомочий (владения, пользования) несоб-ственнику, тогда как в случае ограничения права собственности ничего подоб-ного не происходит. Поэтому ограниченное вещное право есть обременение права собственности, но не его ограничение.
3. Предложена следующая классификация ограниченных вещных прав:
– ограниченные вещные права, основанные на правомочии пользования чужой вещью: частный сервитут;
– ограниченные вещные права, основанные на правомочиях владения и пользования чужой вещью: право постоянного (бессрочного) пользования зе-мельным участком, вещное право аренды, право проживания в жилом помеще-нии в силу завещательного отказа;
– ограниченные вещные права, основанные на правомочиях владения, пользования и распоряжения чужой вещью: право пожизненного наследуемого владения земельным участком, право хозяйственного ведения, право оператив-ного управления, право учреждения самостоятельно распоряжаться своими до-ходами.
4. Утверждается, что приобретательная давность представляет собой осно-вание приобретения права собственности, а также правовой институт, целью которого является определение судьбы имущества, находящегося в добросове-стном, открытом и непрерывном владении лица «как своим собственным». Од-нако право лица, владеющего таким имуществом, не является ни правом собст-венности, ни ограниченным вещным правом.
5. Обосновывается необходимость исключения возможности возникнове-ния права собственности в силу приобретательной давности на земельные уча-стки и иные природные ресурсы, которые не могут быть признаны бесхозяй-ными ни при каких обстоятельствах в силу особенностей их правового статуса либо в силу сложившейся практики и специфики самих объектов (недра, воды и т.д.).
6. Предлагается расширить субъектный состав соглашения о частном сер-витуте, включив в него владельца обременяемой вещи с целью учета прав по-следнего при ограничении его права пользования чужим имуществом на ином вещном праве. В том числе законодателю необходимо предусмотреть возмож-ность обращения в суд лица, требующего установления сервитута при недос-тижении согласия об установлении или об условиях сервитута между собствен-ником и титульным владельцем вещи.
7. Отстаивается позиция, что систему ограниченных вещных прав необхо-димо дополнить следующими правами: правом проживания в жилом помеще-нии в силу завещательного отказа, правом аренды, правом учреждения само-стоятельно распоряжаться своими доходами. При этом доказывается безоснова-тельность включения в систему вещных прав приобретательной давности, зало-га, удержания, права застройки, преимущественного права покупки, довери-тельного управления имуществом и некоторых других.
8. Предложена следующая редакция п. 1 ст. 216 ГК РФ:
«1. Вещными правами, наряду с правом собственности являются:
– сервитуты (статьи 274, 277);
– право проживания в жилом помещении в силу завещательного отказа (статья 1137);
– право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком (ста-тья 268);
– право пожизненного наследуемого владения земельным участком (статья 265);
– вещное право аренды;
– право хозяйственного ведения имуществом (статья 294);
– право оперативного управления имуществом (статья 296);
– право учреждения по самостоятельному распоряжению своими доходами (статья 298)».
9. Аргументируется внесение изменений в ст. 305 ГК РФ, исключающих возможность титульных владельцев предъявлять виндикационные иски, но за-крепляющих для них возможность владельческой защиты, прежде всего, от собственника вещи.
10. Предлагается из абз. 1 ст. 606 ГК РФ и п. 1 ст. 650 ГК РФ исключить слова: «… или во временное пользование». Напротив, п. 1 ст. 689 ГК РФ необ-ходимо после слов «…вещь в безвозмездное временное…» дополнить словами «… владение и …».

Прикрепленные файлы

•  автореф.doc   193.5К   1951 скачиваний

[Балиан]

Емелькина Ирина Александровна
Тема диссертации Система ограниченных вещных прав на земельные участки
Шифр специальности 12.00.03 - диссертация на соискание ученой степени доктора юридических наук
Шифр диссертационного совета Д 501.001.99 Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова
Предполагаемая дата защиты диссертации 13.04.11

Научный консультант - Суханов Евгений Алексеевич
Официальные оппоненты:
- Витрянский Василий Владимирович;
- Василевская Людмила Юрьевна;
- Скловский Константин Ильич.
Ведущая организация - Исследовательский центр частного права при Президенте Российской Федерации

На защиту выносятся следующие положения.
1. Политико-правовым мотивом создания пандектным правом самостоятельной и закрытой системы ограниченных вещных прав на земельные участки выступила необходимость в обособлении ряда правовых конструкций, предоставляющих лицу полное (непосредственное) господство над недвижимой вещью и создание для них особого правового режима, отличного от обязательств, в том числе путем предоставления абсолютной защиты (подобно римским искам action in rem). Непосредственное господство над вещью как свойство вещного права характеризуется классическим пандектным учением весьма широко – не только как возможность пользования чужой вещью, но и воздействия на вещь путем ее принудительной реализации, а также приобретения на нее права собственности без участия третьих лиц.
2. Содержание непосредственного господства над вещью предопределило необходимость значительного расширения системы ограниченных вещных прав и обособления наряду с вещными «правами пользования» группы вещных «прав реализации» и «преимущественного приобретения».
В связи с этим современные системы ограниченных вещных прав континентальных правопорядков дифференцируются на: созданные по пандектному (германскому) образцу, содержащие, как правило, двух- и трехзвенное деление ограниченных вещных прав (права пользования, реализации и преимущественного приобретения) (Германия, Австрия, Швейцария, Чехия, Венгрия и др.) и романскому (французскому образцу), состоящие, чаще всего, из одной группы – вещных прав пользования (Франция, Италия, Испания, Бельгия).
В работе обоснован современный процесс сближения этих систем путем включения во вторую из них правовых конструкций, аналогичных пандектным «правам реализации» и «правам преимущественного приобретения».
3. Категория ограниченного вещного права, выступающая первичным элементом системы вещных прав, определяется как предусмотренное законом право на чужую вещь, предоставляющее управомоченному лицу непосредственное господство и характеризующееся абсолютным характером, выражающееся в возможности владения, пользования, а в случаях, предусмотренных законом или договором, – и распоряжения чужой вещью, либо при наступлении определенного условия – ее принудительной реализации, либо преимущественного приобретения на нее права собственности.
4. Доказано наличие экономико-правовых, политических и исторических предпосылок перехода от однотипной системы вещных прав, закрепленной в отечественном праве (вещные права пользования чужой вещью) к классической системе ограниченных вещных прав на земельные участки со структурированием по признаку содержания вещного права на три самостоятельные подсистемы: (1) ограниченные вещные права пользования чужим земельным участком (узуфрукт (право личного пользовладения), вещные сервитуты, эмфитевзис (право постоянного владения и пользования), право застройки); (2) ограниченные вещные права преимущественного приобретения чужого земельного участка (преимущественное право покупки и право приобретения чужой вещи в будущем); (3) ограниченные вещные права реализации чужого земельного участка (обеспечительные права) (ипотека и иные зарегистрированные залоговые права, вещные обременения (вещные выдачи)). Переход на классическую систему вещных прав позволит наиболее полно задействовать в гражданском обороте экономический потенциал земельных участков для сельскохозяйственного использования, застройки, ренты, а также как средств обеспечения финансовых и иных обязательств.
5. Показано развитие в пандектном праве комплексных институтов частного права, состоящих из различных вещных прав («выдел» пожилым людям (включает элементы узуфрукта, вещного обременения, личного сервитута), оговорка об узуфрукте в договоре о передаче имущества в собственность, право застройки с вещным обременением выплат и др.). Подобные комплексные правовые конструкции имеют наибольшую эффективность при наличии всех сформированных в развитых правопорядках элементов. Введение в отечественное право классической системы вещных прав обуславливает формирование аналогичных институтов.
6. Доказана необходимость изменения существующего в российском праве подхода к соотношению правовых режимов земельного участка и строений, расположенных над и под его поверхностью, путем замены принципа «единства судьбы» на принцип «единого объекта» с модификацией теоретико-правовой модели учения о вещи и ее составных частях: во-первых, строения, возведенные над и под поверхностью земли на основании права собственности, должны быть признаны существенными составными частями земельного участка, что влечет невозможность отделения их судьбы от судьбы земельного участка без того, чтобы строение было разрушено или изменено в своей сущности; во-вторых, здания и сооружения, возведенные над и под поверхностью чужого земельного участка в силу ограниченного вещного права (застройки, личного пользовладения (узуфрукта), вещного сервитута) либо обязательственного права аренды, а также независимо от права, на котором возведены, но не имеющие прочной связи с землей и обладающие временным характером (некапитальные постройки), должны признаваться составными частями земельного участка, с той отличительной особенностью от существенных составных частей, что они могут быть в случаях, предусмотренных законом или договором, объектом самостоятельных прав; в-третьих, некоторым вещным правам следует придать правовой режим недвижимости целью введения их в гражданский оборот (праву застройки и эмфитевзису (праву постоянного владения и пользования)).
7. Обоснована возможность установления сервитутов как средства ограничения конкуренции и способа обеспечения обязательств и внедрения их в отечественное право в рамках давно известных в классическом праве положительных и отрицательных сервитутов. Указанные сервитуты должны быть признаны самостоятельными видами дополнительно к земельным, городским и коммунальным сервитутам.
8. Отмечена общая тенденция сужения сфер применения узуфрукта (по сравнению с прошлым столетием) и сведения его к вещному праву социального использования. Поэтому в отечественном праве узуфрукт (право личного пользовладения) может формулироваться в качестве непередаваемого по наследству и неотчуждаемого иным способом ограниченного вещного права, предоставляющего его субъекту – узуфруктуарию право владения и пользования чужим имуществом с присвоением плодов (в том числе доходов), но с обязанностью сохранения субстанции вещи и с оставлением за собственником номинального права собственности. Доказывается возможность деления узуфрукта на снабженческий и обеспечительный. Социальное назначение узуфрукта позволяет отграничить его от эмфитевзиса и дает возможность определить ему место в непредпринимательских правоотношениях, а эмфитевзису – в предпринимательских и иных гражданских правоотношениях.
9. Установлено, что известное российскому законодательству преимущественное право покупки земельного участка обладает свойствами классических вещных прав. Вещная природа вещного преимущественного права покупки заключается в предоставлении управомоченному лицу при наступлении определенных в законе или договоре условий возможности приобретения права собственности преимущественно перед другими лицами (в том числе и без участия собственника), а в случае нарушения права – возможности требовать вещно-правовой защиты.
10. Видами законного вещного преимущественного права покупки земельного участка являются: (а) преимущественное право покупки сособственника при продаже доли в общей собственности на недвижимое имущество; (б) права собственника здания, строения, сооружения, находящихся на чужом земельном участке, на преимущественную покупку земельного участка; (в) преимущественное право субъекта Российской Федерации, а в случаях, установленных законом, и муниципального образования на покупку земельного участка из земель сельскохозяйственного назначения при его продаже; (г) право стороны (будущего покупателя) предварительного договора купли-продажи. К договорным вещным преимущественным правам покупки относятся: (а) преимущественное право покупки, вытекающее из договоров купли-продажи, дарения, мены (применяемые однократно либо на несколько случаев продажи или на определенный срок), а также содержащиеся в самостоятельном договоре (например, преимущественное право покупки земельного участка членом семьи); (б) преимущественное право покупки, вытекающее из условий об «обратной купле»; (в) преимущественное право покупки недвижимости в пользу нанимателя, вытекающее из условия договора имущественного найма; (г) преимущественное право покупки, вытекающее из завещательного отказа.
11. Обоснована необходимость введения такого вещного права, как вещное обременение (вещная выдача), которое является ограниченным вещным правом на земельный участок, содержащим полномочие на получение периодических платежей пожизненно либо в течение длительного периода либо иных предоставлений имущественного характера, обеспеченных возможностью принудительного удовлетворения требований за счет земельного участка. Содержание вещного обременения состоит из следующих правомочий: а) пользования земельным участком (в виде получения дохода и иных имущественных предоставлений, проживания, обработки земельного участка и др.); б) принудительного удовлетворения требований за счет обращения взыскания на обремененный земельный участок; в) приведения осуществляемых предоставлений в соответствие с изменившимися обстоятельствами без дополнительных согласований, если вид и объем обременения могут быть определены включенными в соглашение условиями (право на ценностную оговорку). Право на ценностную оговорку заключается в возможности реализации ее условий с учетом зарегистрированных в государственном реестре обстоятельств (инфляции, изменения прожиточного минимума, ставки банковского рефинансирования и т.п.) без заключения дополнительных соглашений с лицом, на которое возложено обременение (т.е. непосредственно, без участия последнего).
12. Проведена классификация имущественных прав, которые могут выступать в качестве вещных обременений (вещных выдач) как видовых элементов подсистемы вещных прав реализации чужой вещи (обеспечительных прав).
Во-первых, она возможна, в зависимости от личности субъекта, в чью пользу устанавливается данное право: вещное обременение в пользу собственника и вещное обременение в пользу определенного лица (несобственника). Во-вторых, по сфере осуществления вещных обременений выявлены следующие их виды: а) вещное обременение (вещная выдача) права застройки; б) вещное обременение (вещная выдача) права проживания члена семьи собственника жилого помещения, права проживания в силу завещательного отказа и по договору пожизненного содержания с иждивением; в) вещное обременение (вещная выдача) покупки г) вещное обременение (вещная выдача) при обеспечении обязательств плательщика ренты в отношении выплаты ренты недвижимого имущества; д) вещное обременение (вещная выдача) для обеспечения содержания строений и сооружений, возведенных в силу сервитута (в виде обеспечения внесения платежей); е) предоставление участникам долевого строительства вещного обременения (вещной выдачи) строящихся объектов недвижимости и земельного участка под объектом строительства с возможностью обращения на них взыскания в случае ненадлежащего исполнения или неисполнения застройщиком обязательства; ж) при переоформлении пожизненного наследуемого владения и постоянного (бессрочного) пользования на вещное обременение (вещную выдачу) в пользу государства (наряду с переоформлением в собственность, аренду и эмфитевзис).

Прикрепленные файлы

•  EmelkinaIA.doc   396.5К   1969 скачиваний

[Балиан]

Карапетов Артем Георгиевич
Тема диссертации Основные тенденции правового регулирования расторжения нарушенного договора в зарубежном и российском гражданском праве
Шифр специальности 12.00.03
Отрасль науки юридические науки
Шифр диссертационного совета Д 502.006.15
Название организации ФГОУ ВПО «Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации»
Научный консультант: Витрянский Василий Владимирович
доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист РФ
Официальные оппоненты: Новоселова Людмила Александровна
доктор юридических наук, профессор
Чеговадзе Людмила Алексеевна
доктор юридических наук, профессор
Челышев Михаил Юрьевич
доктор юридических наук, профессор
Ведущая организация:
ГОУ ВПО «Уральская государственная юридическая академия»

Предполагаемая дата защиты диссертации 22.04.11

На защиту выносятся следующие основные выводы, полученные в результате диссертационного исследования, и отражающие его научную новизну:
1. На основе анализа как зарубежного, так и российского права в работе делается вывод о том, что расторжение договора в судебном порядке и односторонний внесудебный отказ от договора представляют собой два различных способа реализации права на расторжение нарушенного договора. Предпринятое автором компаративное исследование показало, что подавляющее большинство зарубежных правопорядков и все наиболее известные международные акты унификации договорного права в конечном итоге пришли к признанию права кредитора на внесудебный отказ от нарушенного договора в качестве общего правила. В правопорядке ни одной развитой страны, в которой бы гражданская кодификация осуществлялась в XX веке, обязательность соблюдения судебной процедуры расторжения нарушенного договора не предусмотрена. В ряде тех немногих стран с наиболее старыми гражданскими кодификациями (Франция, Бельгия), в которых на уровне принятых в XIX веке гражданских кодексов сохранилось правило судебного расторжения, право на внесудебный отказ от нарушенного договора было предоставлено кредитору в рамках судебной практики. Данная тенденция отражает однозначный ценностной выбор зарубежных законодателей, судей и правоведов в пользу обеспечения динамичности оборота и защиты прав пострадавшего от нарушения договора кредитора.
2. Оба варианта расторжения нарушенного договора (односторонний отказ и судебное расторжение) имеют свои преимущества и недостатки. Тем не менее, проведенный в настоящем исследовании анализ показал, что вариант одностороннего внесудебного отказа, взятый в качестве общего правила, является более отвечающим условиям времени и в целом наиболее адекватен справедливому балансу интересов сторон. Общее правило о возможности внесудебного расторжения нарушенного договора оправдано, так как снижает нагрузку на суды и издержки сторон, ускоряет процесс выхода из нарушенных договоров, позволяет кредиторам быстрее переориентировать свои экономические и иные ресурсы, исключает необходимость в течение всего многомесячного судебного процесса находиться в полной неопределенности в отношении перспектив сохранения договора, а также освобождает кредитора, бесповоротно утратившего интерес в исполнении договора, от необходимости продолжать его исполнение до момента вступления в силу судебного решения. Соответственно, есть все основания для изменения законодательства (п.2 ст.450 ГК) и установления общего правила об одностороннем отказе от договора.
3. В условиях, когда российское законодательство предусматривает судебную процедуру расторжения в качестве общего правила, а внесудебное расторжение - в качестве исключения, доступного только в случае наличия соответствующей нормы законы или положения договора, важнейший de lege lata вопрос состоит в определении критериев, позволяющих выявить наличие в законе или договоре соответствующего исключения. Отвечая на этот вопрос, автор пришел к выводу о том, что все упоминания в законе или договоре права пострадавшего от нарушения договора кредитора на отказ от договора или отказ от исполнения договора (обязательства), отказ от принятия просроченного исполнения, отказ от осуществления встречного исполнения, отказ от принятия непоставленного в срок товара, отказ от оплаты, а равно указания на право пострадавшего кредитора требовать возврата предоставленного им должнику имущества должны оцениваться как выражение позиции законодателя или воли сторон на предоставление кредитору права на внесудебное расторжение, если иное не вытекает из толкования закона или договора. Это в полной мере относится и к универсальным нормам п.2 ст.328 и п.2 ст.405 ГК, дающим кредитору, не получившему предусмотренное договором исполнение, право отказ от осуществления встречного исполнения или отказ от принятия просроченного исполнения.
4. Автор приходит к выводу о том, что судебный режим расторжения является оправданным в отношении отдельных случаев, где с точки зрения баланса интересов сторон предоставление права на односторонний отказ пострадавшему от нарушения договора кредитору может оказаться неоправданным в силу статуса нарушителя или характера договора, предполагающего, что стабильность договорных отношений оказывается важнее возможности оперативного выхода из нарушенного договора. В частности, как мы показываем в настоящей работы, имеются основания введения судебной процедуры расторжения нарушенных арендатором договоров аренды недвижимости. Также, возможно, имеются некоторые основания для установления судебной процедуры для расторжения некоторых видов потребительских договоров в случае их нарушения потребителем. В остальных случаях, не подпадающих под действие того или иного законодательного исключения, de lege ferenda судебная процедура расторжения может оказаться обязательной только в случае наличия соответствующей договорной оговорки.
5. Возникающая в связи с применением режима внесудебного расторжения нарушенного договора угроза дестабилизации договорных отношений устраняется во всех странах и должна по общему правилу устраняться и в российском правопорядке не путем предоставления «монопольной» функции санкционирования расторжения суду, а путем введения правила, согласно которому внесудебное расторжение может быть реализовано только в случае достаточной серьезности произошедшего нарушения. В большинстве развитых стран право кредитора на внесудебное расторжение нарушенного договора обуславливается либо существенностью нарушения, либо соблюдением кредитором процедуры Nachfrist (истечением предоставленного кредитором нарушителю дополнительного разумного срока для устранения нарушения), либо тем или иным сочетанием принципа существенности нарушения и процедуры Nachfrist. Ни в одном известном нам правопорядке право на односторонний отказ от нарушенного договора не может быть реализовано без соблюдения одного из этих дополнительных условий.
6. Применение принципа существенности нарушения к одностороннему отказу от договора является абсолютно необходимым инструментом предотвращения злоупотребления правом. Кредитор, осознающий риск оспаривания нарушителем произведенного отказа, в большинстве случаев будет воздерживаться от необоснованного и непропорционального использования данного правомочия. Именно риск ex post оспаривания осуществленного отказа и признания его судом ничтожным сдерживает произвол кредитора. Этот риск вынуждает кредитора принимать в расчет существенность нарушения под страхом самому быть привлеченным к ответственности за необоснованное уклонение от исполнения договора, который он ошибочно посчитал расторгнутым. Без интеграции этого очевидного противовеса расширение сферы применения института одностороннего отказа контрпродуктивно и крайне опасно для стабильности договорных правоотношений.
7. С учетом того, что российское законодательство в целом восприняло доктрину существенности нарушения, а также принимая во внимание объективные достоинства данной доктрины, автор приходит к выводу о том, что именно данный критерий должен являться универсальным условием допустимости расторжения нарушенного договора. Соответственно, принцип существенности нарушения в равной степени должен применяться как к судебному расторжению, так и одностороннему отказу от договора. Понятие существенности нарушения, реципированное российском законодателем из зарубежного права, разработано там именно в отношении одностороннего отказа от договора. Соответственно, в условиях, когда применение критерия существенности с точки зрения буквы закона прямо предписано только в отношении судебного расторжения (п.2 ст.450 ГК), его применение в отношении права на внесудебное расторжение (односторонний отказ) требует de lege lata аналогии (или расширительного толкования) закона, а de lege ferenda же - прямого уточнения законодательства.
8. С учетом возможности судебного оспаривания осуществленного отказа отличие судебной и внесудебной процедур расторжения состоит отнюдь не в том, что в последнем случае исключается судебный контроль использования данного средства защиты. Основное различие состоит в том, что данные механизмы расторжения по-разному распределяют бремя возбуждения судебного процесса и формируют разные стимулы к «здоровому» и кооперативному поведению сторон. В случае применения принципа судебного расторжения в судах будет оказываться подавляющее большинство случаев расторжения нарушенного договора в силу того, что бремя возбуждения процесса лежит на пострадавшем от нарушения договора кредиторе, а у нарушителя нет практически никаких стимулов давать согласие на добровольное расторжение договора даже тогда, когда существенность нарушения очевидна. В результате применение этого подхода стимулирует нарушителя к оппортунистическому блокированию очевидно обоснованных расторжений и неоправданной делегации соответствующего вопроса и без того перегруженным судебным органам.
При применении же режима внесудебного расторжения (одностороннего отказа) бремя возбуждения судебного процесса возлагается на нарушителя, не согласного с обоснованностью отказа. В результате такого подхода в судах будут рассматриваться только те дела, касающиеся законности расторжения нарушенного договора, в которых, действительно, наличествует серьезный спор, и имеются сомнения в отношении обоснованности расторжения. Такое правило подталкивает нарушителя к конструктивному диалогу и наиболее здоровому варианту разрешения конфликта - подписанию соглашения о расторжении нарушенного договора.
9. Категория существенности нарушения в силу своей природы неизбежно носит оценочный характер, что вносит в процесс отказа от нарушенного договора некоторую неопределенность. При этом стороны далеко не всегда могут снизить степень этой неопределенности, прямо конкретизировав категорию существенности нарушения в договоре. Поэтому, праву следует максимально упрощать судам когнитивный процесс принятия решения о существенности нарушения и способствовать тому, чтобы он стал более предсказуемым, несколько более рациональным и менее интуитивным. По примеру ряда современных зарубежных кодификационных актов эта задача может осуществляться путем выведения в качестве своего рода «подсказок» тех релевантных факторов (когнитивных переменных), которые должны учитываться судом при оценке существенности нарушения. Некоторые из них могут свидетельствовать в пользу существенности нарушения, в то время как иные, наоборот, - в пользу несущественности нарушения и недопустимости расторжения. Оценивая и балансируя выводимые в законе или устоявшейся судебной практике релевантные и исключая из анализа иррелевантные факторы, суду проще принять продуманное решение о существенности нарушения, а сторонам – предугадать соответствующую реакцию судов. В настоящей работе мы предложили список из более двадцати таких релевантных факторов, которые могут быть восприняты законодательством и(или) судебной практикой. Среди этих факторов мы предложили закрепить и соблюдение кредитором процедуры Nachfrist (истечение предоставленного нарушителю разумного срока на устранение нарушение) – фактор, который сейчас спорадически признается в отечественном законодательстве (например, п.2 ст.480, ст.619, п.3 ст.723 ГК), но требует более четкого встраивания в систематику российского права.
10. Кредитор, столкнувшийся с ненадлежащим исполнением, должен утрачивать право на расторжение нарушенного договора, если не инициирует его в разумный срок после того, как он узнал или должен был узнать о нарушении. Кроме того, право должно лишать кредитора возможности расторжения договора в ситуации, когда кредитор, узнавший о ненадлежащем исполнении, своими действиями создаст у нарушителя обоснованные ожидания в отношении того, что кредитор не воспользуется своим правом на расторжение в связи с этим нарушением. Данные правила de lege ferenda было бы разумно закрепить в законодательстве по примеру Венской конвенции 1980г. о договорах международной купли-продажи товаров, a de lege lata должны выводиться из принципа недопущения злоупотребления правом. При этом все эти ограничения применяются только в случае, когда исполнение с теми или иными дефектами, но состоялось. При наличии текущей просрочки ни молчание кредитора, не инициирующего расторжение, ни его активные действия, из которых должник мог заключить о воле кредитора на сохранение договора, не могут ограничить кредитора в праве расторгнуть договор впоследствии, если просрочка будет продолжаться.
11. На основе анализа зарубежного права, норм российского ГК и судебной практики автор приходит к выводу о том, что российскому праву следует более четко урегулировать механизмы пропорционального и непропорционального расторжения нарушенного договора. Кредитор в рамках двустороннего синаллагматического договора, столкнувшийся с тем, что должник исполнил лишь часть того, что было предусмотрено его обязательством, должен иметь право выбора между пропорциональным и непропорциональным отказом (или судебным расторжением). При пропорциональном расторжении кредитор расторгает договор в части, соразмерной тому, что было должником не исполнено, но сохраняет договор в части того, что было должником исполнено или должно быть исполнено в будущем. При непропорциональном же расторжении, если такая реакция оправдана существенностью нарушения, кредитор прекращает обязательства сторон в целом. Для целей более четкого регулирования этих двух моделей расторжения российское законодательство должно предусматривать общие нормы о том, при каких условиях кредитор вправе выбирать ту или иную из них.
12. Расторжение договора не влечет прекращение действия всех его условий, но лишь прекращает все или некоторые взаимные обязательства сторон. Арбитражная оговорка, оговорка о применимом праве, условия о пределах возмещения убытков, об основаниях освобождения от ответственности и ряд иных договорных условий, природа которых предполагает их применение и после прекращения основных договорных обязательств, продолжает действовать и после расторжения. В этом плане расторжение договора кардинально отличается от случая его недействительности, при которой правовой эффект договора, как правило, поражается тотально.
13. Норму российского законодательства о прекращении обязательств сторон при расторжении договора следует признать вполне верной в контексте расторжения договора, предусматривающего обмен разовыми встречными исполнениями. Здесь расторжение договора, действительно, прекращает те основные обязательства, которые были не исполнены к моменту расторжения. Но в случае расторжения длящегося делимого договора (договора, исполняемого по частям) возникает проблема локализации «радиуса поражения» договорных обязательств. В этих условиях право должно признать наличие различных сценариев расторжения длящегося делимого договора, таких как перспективное (прекращение несозревших обязательств с сохранением в силе созревших), пропорциональное (прекращение созревших обязательств с сохранением в силе обязательств, запланированных на будущее), непропорциональное (прекращение всех неисполненных обязательств, включая созревшие и несозревшие) и, с некоторыми оговорками, ретроспективное (прекращение всех обязательств с возможностью двусторонней реституции всего взаимно предоставленного ранее). В рамках перспективного и пропорционального расторжения некоторая часть договорных обязательств сторон в отличие от общего правила нашего законодательства должна сохранять свою силу и после расторжения. Соответственно, расторжение в этих случаях по определению носит частичный характер. В части обязательств, не затронутых эффектом расторжения, договор продолжает действовать, включая положения о порядке, месте и способе исполнения таких обязательств. Одновременно, пени, залог, поручительство и некоторые иные способы обеспечения в отношении этих «переживших» расторжение обязательств сохраняют свой обеспечительный эффект.
14. Помимо прекращения обязательств, другим последствием расторжения нарушенного договора является возникновение требования о возврате предоставленного. Если обязанность по возврату полученного в рамках исполнения договора изначально не входила в его предмет и возникает исключительно вследствие расторжения, то соответствующее требование в работе признается особым реституционным требованием, близким по своей природе реституции при недействительности и кондикционному требованию. В ряде случаев данное реституционное требование полностью пересекается со сферой приложения норм о кондикции. Речь идет о тех случаях, когда расторжение договора оставляет одну из сторон с неосновательным обогащением. Вместе с тем, в ряде других случаев реституция предоставленного до расторжения должна быть легализована и за рамками сферы применения кондикционного требования. Речь идет, в частности, о реституции при непропорциональном расторжении делимого договора, при котором, например, покупатель может получить право требовать возврата всей предоплаты, включая ту её часть, которая эквивалентна тому, что поставщик успел поставить до расторжения. Похожая ситуация может возникать и при ретроспективном расторжении договора, исполняемого по частям, при котором стороны обязаны вернуть друг другу все то, чем они эквивалентно обменялись до расторжения. Соответственно, вслед за законодательством многих зарубежных стран в российском ГК следовало бы установить специальный правовой режим реституции при расторжении договора. В соответствующем блоке норм можно было бы отразить специфику данного реституционного требования, оставив в остальном субсидиарно применимыми нормы о кондикции.
15. При этом если возврат полученного имущества в рамках исполнения договора изначально входит в предмет договора (например, обязанность возврата займа, предмета аренды или хранения и т.п.), то требование о досрочном возврате этого имущества в связи с расторжением не является реституционным (и тем более, кондикционным или виндикационным). Данное требование направлено на исполнение изначального договорного обязательства, которое сохраняет свою силу, несмотря на расторжение, но теперь должно быть осуществлено досрочно. По сути, расторжение такого рода договоров тесно смыкается с изменением договорного условия о сроке возврата полученного имущества, но не всегда может быть сведено к нему, так как часто предполагает и прекращение несозревших обязательств сторон (например, прекращение обязательств банка по дальнейшему кредитованию в рамках кредитной линии или обязательств арендодателя по дальнейшему предоставлению соответствующего предмета в аренду). Поэтому, как и во многих других странах, понятие расторжения нарушенного договора допустимо использовать применительно и к таким ситуациям. В любом случае все условия договора, касающиеся порядка и места исполнения данного «возвратного» обязательства, оплаты (в том числе в виде процентов) за использование полученного имущества, а также меры обеспечения исполнения этого обязательства (поручительство, залог, неустойка) сохраняют свою силу, несмотря на расторжение договора.
16. Убытки, вызванные расторжением договора в ответ на его нарушение, являются особой разновидностью убытков, признаваемой во многих ведущих зарубежных правопорядках («компенсаторные убытки» во Франции, «убытки взамен исполнения» в Германии и т.п.). Право на взыскание таких убытков является производным от расторжения нарушенного договора. Это означает, что, с одной стороны, как это признано в немецком праве, заявление кредитором требования об уплате таких убытков подразумевает использование кредитором своего права на односторонний отказ от нарушенного договора. С другой же стороны, их взыскание возможно только в случае, если расторжение спровоцировано существенным нарушением. Соответственно, в случае наличия в договоре оговорки о возможности применения права на отказ от нарушенного договора независимо от существенности нарушения (например, за малейшую просрочку), автор считает допустимым отказывать во взыскании таких убытков. Этот вывод соответствует представлениям о коррективной справедливости и подтверждается тем, что норма п.5 ст.453 ГК РФ предоставляет кредитору право требовать взыскания убытков, вызванных расторжением договора, который нарушен существенным образом. Соответственно, при явном отсутствии существенности нарушения такие убытки взысканию не подлежат.

Прикрепленные файлы

•  KarapetovAG.doc   286К   797 скачиваний

Сообщение отредактировал Балиан: 17 February 2011 - 21:04

[Тулячка]

АНДРЕЕВ Александр Александрович

ЭВЕНТУАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

Защита диссертации состоится «15» марта 2011 г. в 11.00 часов на заседании диссертационного совета Д 203.019.02 при Московском университете МВД России

Скрытый текст

В более конкретной форме научную новизну исследования отражают следующие основные положения, выносимые на защиту.
1. Нормы, закрепляющие общие положения об ответственности, а также о возможности и основаниях освобождения от гражданско-правовой ответственности без вины, целесообразно расположить в разделе I «Общие положения» ГК РФ, поскольку они в равной степени применимы в основных институтах гражданского права.
2. Обосновано, что в целях оптимизации правоприменительной практики следует законодательно закрепить внешний характер непреодолимой силы в качестве ее необходимого признака. Вследствие этого целесообразно дополнить п. 3 ст. 401 ГК РФ абзацем 2 следующего содержания: «Непреодолимая сила – это чрезвычайные, непредотвратимые обстоятельства, имеющие внешний характер по отношению к должнику, возникшие после заключения договора и влекущие за собой его нарушение».
3. Сделан вывод, что в ряде случаев вина не учитывается в качестве условия наступления гражданско-правовой ответственности, поэтому целесообразно в ГК РФ сформулировать усеченный состав условий наступления гражданско-правовой ответственности: противоправность, вред и причинная связь.
4. Предложено унифицировать разные терминологии, касающиеся освобождения от ответственности без вины, такие как «освобождение от возмещения вреда», «освобождение от ответственности» (ст. 1064, п. 1 ст. 1079, п. 2 ст. 1083, ст. 1098 ГК РФ), «возмещение вреда», «нести ответственность», «отвечать за вред» (ст. 495, 1073, 1076 ГК РФ). В этих случаях целесообразно использовать единый термин «нести ответственность».
5. Дополнить ст. 401 ГК РФ пунктом 5 «Договорная форс-мажорная оговорка»: «Сторона не признается ответственной за неисполнение какого-либо из своих обязательств, если она докажет:
1) что такое неисполнение явилось результатом препятствия, находящегося вне ее контроля;
2) что от нее нельзя было разумно ожидать в момент заключения договора принятия во внимание данного препятствия или его последствий для исполнения договора;
3) что она не могла разумно избежать или преодолеть такое препятст-вие или его последствия.
6. Доказано, что принципы института освобождения от гражданско-правовой ответственности без вины в определенной степени связанны с об-щими принципами гражданско-правовой ответственности. Однако обычно содержание данных принципов рассматривается в общем контексте гражданско-правовой ответственности и не определяется конкретно для исследуемого института права. Поэтому целесообразно сформулировать следующие принципы гражданско-правовой ответственности без вины. Таковыми являются: принцип справедливости, принцип целесообразности, принцип презумпции виновности и принцип законности.
7. Сделан вывод о необходимости разделения оснований наступления гражданско-правовой ответственности без вины на материальные и процессуальные. Одним из наиболее распространенных материальных оснований является отсутствие вины. Процессуальные основания освобождения от гражданско-правовой ответственности без вины непосредственно содержатся в нормах исследуемого института, где говорится о том, что обязанное лицо не несет ответственности, если докажет наличие предусмотренных для этого законом обстоятельств.
8. Утверждается, что в Гражданском кодексе РФ необходимо урегулировать вопрос о послед¬ствиях прекращения обязательства вследствие непреодолимой силы, дополнив п. 3 ст. 401 ГК РФ абзацем 3 следующего содержания: «Сторона, для которой возникла невозможность исполнения обязательства по договору вследствие обстоятельств непреодолимой силы, должна в разумный срок известить в письменном виде другую сторону о наступлении и прекращении этих обстоятельств. Если сторона не направит или несвоевременно направит извещение, то она обязана возместить другой стороне убытки, причиненные неизвещением или несвоевременным извещением».
В более конкретной форме научную новизну исследования отражают следующие основные положения, выносимые на защиту.
1. Нормы, закрепляющие общие положения об ответственности, а также о возможности и основаниях освобождения от гражданско-правовой ответственности без вины, целесообразно расположить в разделе I «Общие положения» ГК РФ, поскольку они в равной степени применимы в основных институтах гражданского права.
2. Обосновано, что в целях оптимизации правоприменительной практики следует законодательно закрепить внешний характер непреодолимой силы в качестве ее необходимого признака. Вследствие этого целесообразно дополнить п. 3 ст. 401 ГК РФ абзацем 2 следующего содержания: «Непреодолимая сила – это чрезвычайные, непредотвратимые обстоятельства, имеющие внешний характер по отношению к должнику, возникшие после заключения договора и влекущие за собой его нарушение».
3. Сделан вывод, что в ряде случаев вина не учитывается в качестве условия наступления гражданско-правовой ответственности, поэтому целесообразно в ГК РФ сформулировать усеченный состав условий наступления гражданско-правовой ответственности: противоправность, вред и причинная связь.
4. Предложено унифицировать разные терминологии, касающиеся освобождения от ответственности без вины, такие как «освобождение от возмещения вреда», «освобождение от ответственности» (ст. 1064, п. 1 ст. 1079, п. 2 ст. 1083, ст. 1098 ГК РФ), «возмещение вреда», «нести ответственность», «отвечать за вред» (ст. 495, 1073, 1076 ГК РФ). В этих случаях целесообразно использовать единый термин «нести ответственность».
5. Дополнить ст. 401 ГК РФ пунктом 5 «Договорная форс-мажорная оговорка»: «Сторона не признается ответственной за неисполнение какого-либо из своих обязательств, если она докажет:
1) что такое неисполнение явилось результатом препятствия, находящегося вне ее контроля;
2) что от нее нельзя было разумно ожидать в момент заключения договора принятия во внимание данного препятствия или его последствий для исполнения договора;
3) что она не могла разумно избежать или преодолеть такое препятст-вие или его последствия.
6. Доказано, что принципы института освобождения от гражданско-правовой ответственности без вины в определенной степени связанны с об-щими принципами гражданско-правовой ответственности. Однако обычно содержание данных принципов рассматривается в общем контексте гражданско-правовой ответственности и не определяется конкретно для исследуемого института права. Поэтому целесообразно сформулировать следующие принципы гражданско-правовой ответственности без вины. Таковыми являются: принцип справедливости, принцип целесообразности, принцип презумпции виновности и принцип законности.
7. Сделан вывод о необходимости разделения оснований наступления гражданско-правовой ответственности без вины на материальные и процессуальные. Одним из наиболее распространенных материальных оснований является отсутствие вины. Процессуальные основания освобождения от гражданско-правовой ответственности без вины непосредственно содержатся в нормах исследуемого института, где говорится о том, что обязанное лицо не несет ответственности, если докажет наличие предусмотренных для этого законом обстоятельств.
8. Утверждается, что в Гражданском кодексе РФ необходимо урегулировать вопрос о послед¬ствиях прекращения обязательства вследствие непреодолимой силы, дополнив п. 3 ст. 401 ГК РФ абзацем 3 следующего содержания: «Сторона, для которой возникла невозможность исполнения обязательства по договору вследствие обстоятельств непреодолимой силы, должна в разумный срок известить в письменном виде другую сторону о наступлении и прекращении этих обстоятельств. Если сторона не направит или несвоевременно направит извещение, то она обязана возместить другой стороне убытки, причиненные неизвещением или несвоевременным извещением».

Прикрепленные файлы

•  Эвентуальная ответственность в гражданском праве.doc   144К   2304 скачиваний

[Serrj]

Гольцов Владимир Борисович

Частноправовые отношения в деятельности подразделений Единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций Российской Федерации

Шифр диссертационного совета Д 203.012.02
Название организации ФГОУ ВПО «Санкт-Петербургский университет Министерства внутренних дел Российской Федерации»
Предполагаемая дата защиты диссертации 25.03.11

Официальные оппоненты:
доктор юридических наук, профессор Пугинский Борис Иванович;
доктор юридических наук, профессор Скворцов Олег Юрьевич;
доктор юридических наук, профессор Тычинин Сергей Владимирович

Ведущая организация: ФГОУ ВПО «Санкт-Петербургский университет государственной противопожарной службы МЧС России»

http://vak.ed.gov.ru...s/GoltsovVB.rtf

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Исходя из сложной и неоднородной природы, все общественные отношения, в которых участвуют подразделения РСЧС, в правоприменительном плане необходимо разделить на две группы: публичноправовые и частноправовые. Частноправовые отношения в своей основе регулируются гражданским правом, которое является ведущей отраслью частного права. В деятельности подразделений РСЧС требуют надлежащей оценки и соответствующего регулирования: а) отношения, возникающие при организации и деятельности подразделений РСЧС на основе договоров с различными организациями; б) отношения, вытекающие из выполнения работ и оказания услуг в области различных сфер деятельности, связанных с чрезвычайными ситуациями; в) служебно-трудовые отношения; г) отношения, возникающие из обязательного государственного страхования сотрудников подразделений РСЧС; д) отношения, связанные с возмещением причиненного вреда. Данные отношения, носят частноправовой характер и принципиально отличаются от публичноправовых отношений, которые строятся по методу власти-подчинения.

2. Во избежание отождествления чрезвычайных ситуаций с непреодолимой силой в законодательном определении чрезвычайной ситуации необходимо указать на цель – определить наличие угрозы чрезвычайного явления гражданам и организациям. В дальнейшем, при составлении различных отраслевых норм и нормативно-правовых актов в РСЧС необходимо учитывать то, что понятие чрезвычайной ситуации, исходящее в своей основе из публично-правовых положений, следует четко отличать от понятия непреодолимой силы, в основу которой, наоборот, вкладываются частноправовые начала. Несмотря на сходные признаки и общую терминологию, применяемую к обоим понятиям, их обобщающее значение и цели формирования рассматриваемых понятий являются различными. В отличие от чрезвычайной ситуации непреодолимой силе сопутствует цель – определение предела (границы) ответственности лица за совершенное правонарушение.

3. Общие нормы о РСЧС и ее подразделениях должны быть отражены в едином кодифицированном центре, основой которого может стать Кодекс чрезвычайных ситуаций РФ (КЧС РФ). В указанном Кодексе следует выделить нормы, регулирующие специфические виды общественных отношений в сфере РСЧС, объединяющих общую и особенную части, состоящие из соответствующих институтов и субинститутов. Его принятие послужит основой объединения действующей совокупности различных законов и иных нормативно-правовых актов в сфере РСЧС, поможет устранить имеющиеся недостатки в содержательной части и структуре законодательства РСЧС.
КЧС РФ должен быть комплексным нормативным актом, включающим в свой состав нормы как публичноправового, так частноправового характера. Отличительной чертой КЧС РФ как высшего акта, действующего в системе РСЧС, будет являться закрепление в нем целого ряда общих норм, определяющих, в частности, виды и основные задачи подразделений РСЧС, понятия, основные функции и принципы системы РСЧС и ее подразделений, разработку и реализацию мер по взаимодействию с подразделениями РСЧС. Предлагаемый к принятию КЧС РФ должен заменить собой действующие в настоящее время разрозненные и подчас не согласующиеся друг с другом федеральные законы, посвященные отдельным аспектам деятельности подразделений РСЧС. Разработанные в диссертации предложения по внесению изменений и дополнений в действующие ныне законы в сфере РСЧС могут быть реализованы при разработке проекта КЧС РФ.

4. Значительный объем нормативно-правовых актов, а также обширный объект правового регулирования (отношения, связанные с чрезвычайными ситуациями) позволяет говорить о формировании отрасли законодательства РСЧС, имеющей комплексный характер, Указанная комплексная отрасль законодательства основывается на паритетности соотношения императивных и диспозитивных начал, присутствии в ней множества норм различных отраслей права, объединяющим началом которых служит их связь с чрезвычайными ситуациями.

5. В договорной деятельности профессиональных подразделений РСЧС недопустимо оформление на основе договора тех отношений, в которых непосредственно реализуются функции подразделений, деятельность которых финансируется государством, за исключением случаев, на которые прямо указывает специальное законодательство РСЧС. В этих целях следует включить в Федеральный закон «Об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей» статью следующего содержания: «Профессиональные аварийно-спасательные службы, профессиональные аварийно-спасательные формирования могут в целях реализации требований законодательства РСЧС, а также в целях предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций выполнять по договорам работы и оказывать услуги, кроме тех, которые являются функциями таких подразделений, за исключением случаев, предусмотренных специальным законодательством».

6. Классификация различных по своей направленности и сущности договоров, заключаемых в сфере РСЧС, должна производиться исходя из содержания непосредственной деятельности подразделений РСЧС, соответственно разделяясь на три основные группы: 1) обеспечительные (имущественные); 2) организационные; 3) смешанные.
К обеспечительным (имущественным) договорам можно отнести те, которые направлены на удовлетворение подразделений РСЧС в различных имущественных благах. Их отличительной чертой служит направленность на получение имущества или иного имущественного блага, достигаемого исполнением обязательства. Цель договоров этой группы должна исходить из непосредственных специальных функций и задач подразделений РСЧС и быть направлена на материальное обеспечение подразделений РСЧС, что будет способствовать их эффективному, мобильному функционированию и развитию.
К организационным договорам следует относить те, которые предназначены создать предпосылки, предусмотреть возможности взаимодействия и сотрудничества в области решения вопросов и задач, связанных с чрезвычайными ситуациями.
К смешанным договорам следует относить те, в которых сочетаются элементы двух предыдущих групп договоров (обеспечительных (имущественных) и организационных). Данная классификация может быть использована и подразделениями МВД России, при реализации своих специфических целей и задач.

7. В пункте 2 статьи 779 ГК РФ в целях устранения неясности в определении юридической природы спасательных договоров в сфере РСЧС, наряду с услугами связи, медицинскими, ветеринарными и иными, необходимо включить и спасательные услуги. В практической сфере деятельности подразделений РСЧС это поможет не только применять положения ГК РФ о соответствующих видах договоров к реально складывающимся правоотношениям, но и устанавливать надлежащие юридические связи при оформлении договоров в подразделениях РСЧС, не подменяя их подрядными или иными договорами, не соответствующими их правовой природе.

8. Договоры на пожарную охрану объектов нуждаются в классификации в практической деятельности РСЧС. В зависимости от основных функций и видов деятельности, выполняемой подразделениями пожарной охраны по договору (профилактика и тушение пожаров), в указанной сфере можно выделить три устойчивых договорных вида:
1). Договор на охрану от пожаров различных объектов (где функции профилактики и тушения пожаров обобщены).
2). Договор на охрану от пожаров различных объектов, с непосредственным тушением возникших пожаров.
3). Договор на пожарно-профилактическое обслуживание различных объектов.
В зависимости от места создания того или иного подразделения пожарной охраны три вышеназванных вида договоров дифференцируются на подвиды:
а) договор на пожарную охрану обслуживаемых объектов без непосредственного создания на них того или иного подразделения пожарной охраны;
б) договор на пожарную охрану обслуживаемых объектов с созданием на их имущественной базе соответствующего подразделения пожарной охраны.

9. Формулировку пункта 2 статьи 969 ГК РФ, предписывающую осуществление обязательного государственного страхования жизни, здоровья и имущества государственных служащих (в том числе и сотрудников РСЧС), необходимо изложить в следующей редакции: «Обязательное государственное страхование осуществляется страховщиками и страхователями на основании договоров страхования, в соответствии с условиями, установленными законом и иными правовыми актами о таком страховании». Используемая в настоящее время формулировка не позволяет четко отграничить обязательства по социальному страхованию и обязательства по обязательному государственному страхованию, что неизбежно ведет к смешению данных понятий, к возникновению проблем в правоприменительной деятельности.

10. На законодательном уровне необходимо решить вопрос об эффективном взаимодействии и сотрудничестве подразделений РСЧС с различными организациями, в том числе и подразделениями МВД России, Минобороны России, ФСБ России, и других связанных с правоохранительной деятельностью, которое может складываться посредством двух форм:
1). При помощи договоров о взаимодействии и сотрудничестве.
2). При помощи административно-правовых предписаний (приказов, распоряжений, инструкций, утверждаемых положений), предусматривающих дальнейшее взаимодействие и сотрудничество.
Надлежащее развитие первой формы возможно с включением в главу 3 «Государственное управление в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций» Федерального закона «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», наряду с нормами управляющего и координационного воздействия, нормы частноправового характера, позволяющей урегулировать взаимодействие федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов РФ, органов местного самоуправления как между собой, так и с другими органами, организациями и формированиями, не относящимися к системе РСЧС. Указанная норма могла бы иметь следующее содержание: «По вопросам разграничения полномочий, взаимодействия и четкого функционирования, иных вопросов, связанных с чрезвычайными ситуациями, федеральные органы исполнительной власти, органы исполнительной власти субъектов РФ, органы местного самоуправления осуществляют свою деятельность во взаимодействии на основе соглашений между собой, а также с другими органами, организациями и формированиями, не относящимися к РСЧС».
Договор о взаимодействии и сотрудничестве, заключаемый подразделениями РСЧС, представляет собой добровольное объединение его участников без образования юридического лица, взаимно обязывающий их к определенным действиям, ведущим к достижению единой цели, непосредственно связанной с деятельностью РСЧС. Такому договору присущи характерные черты договора простого товарищества (гл. 55 ГК РФ), традиционно отождествляемые с отношениями, вытекающими из договора о совместной деятельности (п. 1 ст. 1041 ГК РФ).

11. Договорное взаимодействие и сотрудничество подразделений РСЧС с гражданами, наряду с административно-властным их привлечением, возможно с установлением в законодательстве РСЧС нормы следующего содержания: «Договорное взаимодействие и сотрудничество подразделений РСЧС с гражданами возможно в рамках реализации специальных целей и задач, установленных законодательством РСЧС». Данную формулировку можно предусмотреть либо в Кодексе чрезвычайных ситуаций, либо одним из пунктов ст. 14 Федерального закона «Об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей».

12. В Федеральных законах «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» и «Об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей», распространяющих свое воздействие на все подразделения РСЧС, следует установить отсылочные правила об ответственности подразделений РСЧС на случай причинения вреда их противоправными действиями гражданам и организациям. В соответствии с такими правилами, подразделения РСЧС возмещают убытки в полном объеме, включая упущенную выгоду (неполученный доход), за вред, причиненный гражданам и организациям вследствие неправомерных действий (бездействия) должностных лиц при исполнении ими служебных или трудовых обязанностей в соответствии с законодательством РФ. За противоправные действия подразделений РСЧС, которые отвечают признакам актов власти, ответственность должна нести казна РФ, казна субъектов РФ и казна муниципальных образований.
В свою очередь, в общих руководящих принципах деятельности всех подразделений РСЧС, определяемых в настоящее время ст. 3 Закона РФ «Об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей», необходимо предусмотреть и принцип недопущения необоснованного вреда гражданам и организациям при осуществлении своей профессиональной деятельности.

13. Подразделения РСЧС и иные публично-правовые образования, обладающие властью, способны, согласно части 1 статьи 1064 ГК РФ, также как граждане и юридические лица, стать потерпевшими от незаконных действий или бездействия других органов государственной власти или их должностных лиц, при наличии определенных условий, установленных в законодательстве РСЧС.
Во-первых, при отношениях, складывающихся внутри самой государственной деятельности, носящей властный характер, стороны не должны находиться в прямой служебной подчиненности, определяемой и предписанной им каким-либо законодательным актом, и, соответственно, должны обладать равным правовым статусом с определяемыми признаками юридического лица.
Во-вторых, соответствующие отношения складываются, как правило, на базе государственного имущества, закрепленного за соответствующими органами и подразделениями на каком-либо вещном праве, которому и может быть нанесен вред. Но данные условия в соответствии со статьей 305 ГК РФ не отрицают как возможности использования соответствующего имущества, так и возможности обращения за защитой своего нарушенного гражданского права, в том числе и тех лиц, которым это имущество не принадлежит на праве собственности.
В-третьих, сама деятельность, в рамках которой может быть причинен вред, должна быть незаконной, т. е. выходить за рамки функций и задач, предписанных таким органам и подразделениям их специальным законодательством, иначе соответствующая деятельность окажется правомерной.

14. В Кодексе чрезвычайных ситуаций или в действующем ныне законодательстве РСЧС следует установить норму, согласно которой «вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате противоправных действий (бездействия) подразделений РСЧС, их органов либо должностных лиц, в том числе в результате издания акта, не соответствующего закону, подлежит возмещению независимо от вины».

Прикрепленные файлы

•  GoltsovVB.doc   275К   689 скачиваний

Сообщение отредактировал Serrj: 16 March 2011 - 22:17

[advice]

работа, думаю. вызовет интерес

ХАРИТОНОВА Юлия Сергеевна "ОТРАЖЕНИЕ ФУНКЦИИ УПРАВЛЕНИЯ В ИНСТИТУТАХ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА"

автореферат д.ю.н. по специальности 12.00.03

Работа выполнена на кафедре гражданско-правовых дисциплин
Московской академии экономики и права

Официальные оппоненты: - доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист Российской Федерации Витрянский Василий Владимирович; - доктор юридических наук, профессор, Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации Ершова Инна Владимировна; - доктор юридических наук, профессор, Заслуженный деятель науки Российской Федерации Ярошенко Клавдия Борисовна.
Ведущая организация - Институт государства и права Российской академии наук.

Защита состоится 10 июня 2011 г. в 13 час. на заседании диссертационного совета Д 521.023.02 при Московской академии экономики и права по адресу: 117105, г. Москва, Варшавское шоссе, д. 23.

Научная новизна диссертации

Скрытый текст

состоит в том, что она представляет собой первое в отечественной науке гражданского права комплексное исследование управления как функции и специфики отдельных видов отношений управления в гражданском праве России. При этом разработана единая концепция понимания управления как функции господства, отражающейся во всех институтах гражданского права, определены принципы управления в частноправовой среде, основные категории управления с точки зрения цивилистики.
Выработано авторское определение управления для целей гражданского права, проведено разграничение понятий управления в частном и публичном праве, дана классификация отношений управления в гражданском праве и законодательстве. Доказано различие понятий и природы терминов «полномочие» и «компетенция», выработано целостное представление о полномочии как основании управления в гражданском праве. Раскрыто понятие добросовестности управляющего как принципа управления. Сформулировано понятие договора о передаче полномочий исполнительного органа хозяйственного общества управляющей компании (управляющему), раскрыта его природа, выявлены существенные условия, основные элементы, особенности исполнения. Обоснована необходимость выделения самостоятельной группы гражданско-правовых договоров – об объединении лиц, выявлены критерии отнесения договоров к данной видовой группе.
На основании полученных в ходе исследования выводов автором сформулирован ряд предложений по совершенствованию действующего гражданского законодательства.

Научная новизна выражается и конкретизируется в следующих основных положениях, выносимых на защиту:

Скрытый текст

1. Управление пронизывает все частное право. Оно является функцией, которая сопутствует частной инициативе, частной собственности, творчеству, предпринимательству. Управление сопутствует реализации автономной воли субъекта, по-разному проявляясь в гражданском обороте. Объективное существование системы институтов гражданского права предполагает наличие управления.
Управление в частном праве отличается от управления в публичном праве сферой существования, а также принципами деятельности, что в це-лом соответствует и критериям проведения границ между частным и публичным правом. Иерархия в частном праве обладает особыми свойствами - основана на началах координации и самоуправления. Управление в гражданском праве осуществляется в рамках принципа юридического равенства и автономии воли сторон.
2. Управление в гражданском праве представляет собой функцию, которая основывается на господстве управляющего над лицом или имуществом. Это господство (власть) порождает отношения, в рамках и под влиянием которых субъекты гражданских прав добровольно или по принуждению признают верховенство воли других субъектов, а также целевых, нормативных и ценностных установлений и в соответствии с их требованиями совершают те или иные поступки и действия. Частная власть всегда имеет строго персонифицированный характер - это власть автономного субъекта, обладающего имущественной самостоятельностью и наделенного качеством юридического равенства по отношению к иным участникам гражданского оборота. Ей не присуще верховенство, поэтому в первую очередь она непосредственно связана с хозяйственным господством в отношении принадлежащего собственнику имущества. Однако властью могут наделить и люди, которые хотят, чтобы ими управляли. Эта власть может распределяться между подвластными: реализация частноправовой власти осуществляется либо ее обладателем непосредственно, либо субъектами, находящимися от него в личной зависимости.
3. Управление как функция реализуется путем ведения систематиче-ской, целенаправленной деятельности собственника или уполномоченных им лиц по сохранению и эффективному использованию имущества. Управление в гражданском праве представляет собой осуществление ор-ганизационных функций, обеспечивающих достижение поставленных целей. В отличие от управления в частном праве как явления, управленческая деятельность как его элемент представляет собой полномочие специфического органа организации, которая обеспечивает направление деятельности всех без исключения элементов организации, удерживает в допустимых пределах отклонение отдельных частей и орга-низаций в целом от поставленных целей.
Управленческая деятельность подразумевает необходимость определенного воздействия на управляемый объект. В содержание данной деятельности может входить эффективное использование, приращение имущества, принятие мер для признания и получения прав на имущество (например, результатов интеллектуальной деятельности), выбор способа правовой охраны, который в наибольшей степени соответствует его интересам, обеспечение практического использования (внедрения) управляемого объекта, а также его сохранение (принудительный выкуп бесхозяйственно содержащихся культурных ценностей). Управление как функция есть реализация субъектом права долгосрочных и ежедневных планов, вытекающих из полномочия. Планирование – одно из проявлений функции управления.
4. Принцип юридического равенства понимается как отсутствие принудительной власти участников гражданского оборота по отношению друг к другу, даже если в этом качестве выступает публично-правовое образование. Управление в гражданском праве строится на основе договора, закона либо одностороннего волеизъявления, содержанием которых является согласие на координацию совместной деятельности с преобладанием одного участника отношений над другим. Подчинение управляющему основано на акте доброй воли управляемого, принимающего команды извне для получения наибольшего эффекта. Управление на добровольной основе может быть прекращено по правилам гражданского права либо оспорено в установленном порядке, чего нельзя сказать о публично-правовых отношениях.
5. Управление имуществом обусловлено интересами выгодоприобретателя, отраженными в договоре или законе. При этом принцип добросовестности управляющего понимается как его компетентность и личная заинтересованность, выражающаяся в запрете управляющему действовать в своих интересах или в интересах третьих лиц в ущерб интересам собственника или иного лица. Можно утверждать, что основным общим интересом учредителя управления, управляемого или выгодоприобретателя является долгосрочный коммерческий успех, основанный на стабильности, прибыльности и рентабельности деятельности управляющего. Понимаемый таким образом интерес управления должен служить главным и неизменным ориентиром для его управляющих.
6. Положения законодательства позволили выделить следующие группы отношений, в предмет которых входит управленческая деятельность в силу прямого указания в законе: а) управление юридическим лицом; б) управление имуществом (оперативное, доверительное, арбитражное, наследственным имуществом, имуществом подопечного, имущественными интеллектуальными правами на коллективной основе, единой технологией как объектом интеллектуальных прав). Сложившаяся в законодательстве типизация не является достаточно обоснованной, поскольку строится на критериях различного уровня.
Классификация отношений управления в гражданском праве может быть проведена следующим образом: управление коллективным образованием и управление имуществом.
В первую группу следует включить управление: юридическим лицом посредством деятельности органа юридического лица; юридическим ли-цом посредством управляющей компании (управляющего); неправосубъектным образованием, созданным на основании договора об объединении лиц.
В группе отношений по управлению имуществом можно выделить управление: имущественным комплексом; имуществом подопечного, без вести пропавшего, наследодателя; интеллектуальными правами.
Способами реализации управленческой деятельности являются доверительное управление, оперативное и арбитражное.
7. Управление осуществляется субъектом, обладающим волей, и на-правлено внутрь коллектива для того, чтобы воля и деятельность коллектива проявлялись вовне. Такие отношения определяются как внутренние, существующие внутри системы. Однако управление в частном праве может носить не только внутренний, но и внешний характер. Речь идет об управлении имуществом.
В соответствии со ст. 53 ГК юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы либо через своих участников. Эти органы обозначаются как органы управления. Фактически органы управления (или управляющая компания, действующая на договорной основе) необходимы коллективу для осуществления любой деятельности, ведущей к достижению его цели.
8. Право собственности осуществляется посредством полномочий, которые не совпадают с триадой. У собственника есть функции разного характера, в числе которых может быть выявлено управление. При этом функция управления лежит вне самой категории собственности, хотя тесно с ним связана. Этот вывод не позволяет признать управление полномочием собственника.
Власть частного лица часто непосредственно связана с хозяйственным господством в отношении принадлежащего субъекту имущества. Состояние присвоенности, обозначаемое как отношения собственности (а также интеллектуальной собственности), определяет статус субъекта присвоения, который вынужден осуществлять свою власть независимо от своего желания. Именно из этой посылки мы исходим, когда определяем управление как функцию собственности. Субъектом управления, как представляется, необходимо считать собственника и управляющего. Объектом управления выступает поведение людей, а непосредственным же объектом воздействия выступают вещи или имущество в широком смысле слова.
Управление собственностью есть управление непосредственное, а че-рез юридическое лицо – опосредованное.
9. Требуется дифференциация понятий «компетенция» и «полномочие» в соответствии с существующим делением в российском правопорядке. Следует разделять понятие компетенции, которое принадлежит к сфере публичного права, и понятие полномочия, которое используется для целей частного права. Понятие компетенции акцентирует внимание на субъекте: кто подходит для выполнения тех или иных функций, но не определяет, какие властные полномочия ему принадлежат. В определении понятия «полномочия» нельзя сказать, что поверенный обладает конкретной компетенцией. Он реализует данное ему полномочие, а не компетенцию.
Сведение компетенции к одному или нескольким полномочиям, со-ставляющим ее содержание, не решает проблемы неточности терминологии. Соотношение данных понятий заключается в том, что они должны использоваться в разных сферах права – частном и публичном. Таким образом, нет никаких оснований для разного понимания терминов «компетенция» и «полномочие» и переноса значения одного понятия на другое, поскольку это разбивает понятийное и терминологическое единство в праве и законодательстве. Понятие компетенции уместно употреблять для характеристики государственно-властных отношений, в то время как термин и понятие полномочия всегда будут принадлежать сфере частного права. Это позволит максимально упростить понятийный аппарат права, отказаться от лишнего, избежать терминологического смешения, а следовательно, упорядочить законодательство и сделать его внутренне непротиворечивым.
10. Правоспособность лица представляет собой совокупность закреп-ленных в законе возможностей, в числе которых присутствуют и различного рода полномочия. Полномочие всегда исходит от лица, обладающего правоспособностью. Такие возможности реализуются при наступлении определенных юридических фактов, изменяющих статус лица: оно или наделяет кого-то полномочием, или само приобретает полномочие на что-либо. При этом в результате наделения лица полномочием изменяется его статус (с наступлением юридического факта – изменением состояния), содержанием которого становятся права на односторонние действия (секундарные права). Поэтому полномочие в частном праве является не субъективным правом, а проявлением правоспособности. Полномочие представляется как право на одностороннее действие. Оно вытекает из правоспособности и проявляется как секундарное право. Между тем в некоторых случаях наделение полномочием не ведет к движению правоотношения, и последствием такого наделения становится реализация статуса, гражданской правосубъектности лица либо защита нарушенных или оспоренных прав. Следует признать, такое наделение полномочием имеет характер секундарного права. Полномочие – юридический проявляется как секундарное право – связывает уполномоченное лицо, хотя и не обязывает его. Реализация таких полномочий будет действием – юридическим фактом, существующим в действительности (заключением договоров комиссионером, фактические и юридические действия доверительного управляющего).
Полномочие может вытекать из господства лица над имуществом, из статуса лица, а также из закона, если его включает в себя статус соответст-вующего субъекта. Полномочия могут не зависеть от воли представляемого лица, но при этом будут связаны его интересами. Передача полномочий (перераспределение) на основании закона может ограничить возможности уполномоченного лица.
11. Полномочие может возникать из договора. В этих договорах интерес кредитора состоит в результате эффективного управления. Например, полномочие, возникающее в рамках представительства, есть основание управления. В них возникают внутренние отношения между участниками, присутствуют контрольно-отчетные обязательства. Передача полномочия порождает отношения управления между сторонами договора. В данном случае и возникает внутренне обусловленная потребность в наведении того самого порядка в действиях участников договорной конструкции, которое именуется управлением. Отношения управления возникают из обязательств о представительстве, опосредующих соответственно прямое и косвенное представительство, в том числе из обязательств агентирования.
12. Отмечая, что во всех случаях, когда закон упоминает обязательное введение управления, такие отношения опосредуются договором довери-тельного управления, автор утверждает, что управление чужим имуществом в данных случаях не обязательно должно оформляться договором доверительного управления.
Опека над имуществом, приравниваемая учеными к доверительному управлению, нацелена на сохранение всеми способами имущества лица, приумножение этого имущества и лишь в крайних случаях – на его расходование в целях погашения долгов собственника. В отличие от этого опека (попечительство) над лицом предполагает всемерную охрану прав и интересов подопечного лица, как имущественных, так и неимущественных, что достигается, в частности, с помощью расходования его имущества.
Из этого следует вывод, что опека (попечительство) тоже предполагает введение некоего управления имуществом, так как и без введения довери-тельного управления в рассматриваемой ситуации требуется и сохранение, и приумножение имущества подопечного, поскольку это отвечает интересам данного лица.
13. Управление на договорной, возмездной основе осуществляется как отношение власти и подчинения в рамках соглашения о передаче функций исполнительного органа хозяйственного товарищества или общества. Суть фактических отношений по данному договору заключается в эффективной и компетентной исполнительной деятельности, которую может обеспечить управляющая компания. Поэтому здесь возможно проведение некоторых аналогий между управленческой деятельностью собственника имущества, не являющейся его субъективным полномочием, а самостоятельной функцией. Передача компетенции не должна признаваться услугой, скорее, это функция собственности, имущества, которое должно «работать» как результат осуществления власти собственника. Таким образом, перед нами новый вид договора по управлению, имеющий частноправовой, а не публично-правовой характер.
Договор на управление является договором sui generis, что не позволяет отнести его к известным договорным институтам, поименованным в ГК. Самостоятельность типа договора выражается в том числе и посредством его основных элементов (стороны, предмет, сроки). Предметом договора между обществом и управляющей организацией является деятельность последней по осуществлению функций единоличного исполнительного органа. Речь идет о том, что предметом договора является передача не отдельных полномочий на совершение юридических и фактических действия, а прав и обязанностей соответствующего органа юридического лица управляющей компании. Таким образом, права и обязанности, передаваемые управляющей ком-пании, и составляют предмет договора об управлении. Обязанностью управляющего становится ведение оперативно-хозяйственной деятельности общества.
14. Среди видов гражданско-правовых договоров можно выделить группу договоров об объединении, в которых осуществляется деятельность нескольких лиц по созданию общей имущественной базы для ведения определенной деятельности, которая признается совместной. Признак объединения означает, что стороны, совершая действия в рамках договора, должны преследовать одну и ту же цель. Но совместная деятельность не является самоцелью для участников таких договоров, она лишь средство достижения определенного результата – общей цели. Существенная особенность договоров об объединении заключается в специальном режиме, установленном для внесенного его участниками имущества, а также для достигнутого совместными действиями сторон результата, и прежде всего, полученных плодов и доходов. Это имущество составляет общую долевую собственность участников договора.
В данную группу могут быть включены договор простого товарищества, учредительные договоры, договоры о создании хозяйственных обществ, договоры о слиянии или присоединении, о создании финансово-промышленной группы, соглашение о создании крестьянского (фермерского) хозяйства, акционерные соглашения и соглашения участников общества с ограниченной ответственностью, соглашения о создании общин малочисленных народов и казачьих обществ как примеров самоорганизации граждан. В них обязательно предусматривается предоставление корпоративных прав, а также перерас-пределение полномочий управления между участниками.
При наличии разницы в данных договорных конструкциях, в них есть и много общего. Поэтому следует идти по пути выделения группы договоров, которые хотя и приводят к различным результатам в смысле создания нового субъекта права, но по процедуре исполнения одинаковы – происходит объединение усилий и имущества для достижения общей цели. Все вышеперечисленные договоры, как направленные на создание нового субъекта права, так и не имеющие результатом образование юридического лица, являются по своей природе консенсуальными, многосторонними, взаимными, возмездными. Указанные договоры подчиняются общим правилам о сделках и договорах (ст. 153 - 181, 420 - 453 ГК), если иное не установлено законом или не вытекает из существа этих договоров. Договоры данной группы часто являются непоименованными, что затрудняет их применение на практике. Хотя договоры простого товарищества могут заключаться во всех перечисленных случаях, они будут подпадать под действие гл. 55 ГК только в случаях, если полностью отвечают требованиям о создании общего имущества для достижения общей цели. Для решения данного вопроса целесообразно допустить субсидиарное применение правил гл. 54 ГК к договорам, предполагаю-щим объединение лиц, внеся соответствующие изменения. Тогда здесь можно будет говорить и об учредительных договорах, и о реорганизации, и о создании финансово-промышленной группы (ФПГ) на договорной ос-нове и др.
15. Имущественный комплекс как объект гражданских прав требует управления. Функция имущественного комплекса есть управление.
В случае передачи управления общим имуществом собственников жилья в многоквартирном доме управляющей организации последняя имеет обязательства по выполнению работ по содержанию и ремонту общего имущества в многоквартирном доме и предоставлению коммунальных услуг. Значение управления как специфической деятельности нельзя не учитывать при определении предмета договора управления многоквартирным домом. Правовой целью данного договора является достижение целей управления многоквартирным домом.
Создание юридических лиц - несобственников является подтвержде-нием того, что имущество требует управления, которое представляет собой функцию собственности. Учредитель наделен правом давать задания и поручения таким юридическим лицам, осуществлять планирование их деятельности, принимать решения по ключевым вопросам и контролировать деятельность непосредственных органов оперативного управления.
16. Соглашение о соавторстве также порождает отношения управления. Основная его цель – создание и (или) использование произведения авторами, а дополнительная цель, неразрывно связанная с основной, – объединить нескольких авторов, их творческие усилия при создании произведения. Соавторство всегда связано с творческой деятельностью лиц, объединяющих свои усилия.
Таким образом, в предмет соглашения о соавторстве следует включать не просто деятельность по созданию и (или) использованию произведения литературы, науки, искусства, а деятельность по объединению либо творческих усилий авторов по созданию и использованию произведений, либо усилий авторов по использованию произведений, если соглашение о соавторстве заключается по завершении работы одного из авторов над произведением. То есть этот предмет обнаруживается в договоре и тогда, когда соглашение о соавторстве заключается уже по завершении работы над произведением, поскольку заключение соглашения в такой ситуации нередко является констатацией фактически возникшего соавторства.

[un_in]

Журавлёва Светлана Петровна "Правовое регулирование договора о суррогатном материнстве в Российской Федерации"

автореф. дис. ... канд. юрид. наук

Диссертация выполнена на кафедре частного права юридического факультета Института экономики, управления и права Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Защита состоится 27 апреля 2011 г. в 13-00 часов на заседании Совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 212.198.11 при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» по адресу: 125993, ГСП-3, г. Москва, Миусская пл., д. 6, ауд. 255.

Научная новизна диссертационного исследования

Скрытый текст

состоит в комплексном и многостороннем подходе автора к исследованию правового регулирования договора о суррогатном материнстве в Российской Федерации.
В диссертации определена правовая природа договора о суррогатном материнстве как самостоятельной, многосторонней сделкой (договором), взаимным, консенсуальным, безвозмездным, свободным гражданско-правовым договором, и предложена примерная структура данного договора.
Предложены основные направления совершенствования законодательства Российской Федерации, выраженные в необходимости дополнения Гражданского кодекса Российской Федерации отдельной главой, регулирующей договор о суррогатном материнстве, а также принятия специального Федерального закона «О суррогатном материнстве», в котором должен содержаться раздел о правовом регулировании договора о суррогатном материнстве, совокупности прав и обязанностей суррогатной матери и генетических родителей, особенностях договора о суррогатном материнстве, условиях по соблюдению конфиденциальности сведений, связанных с применением вспомогательных репродуктивных технологий, иные условия, вытекающие из существа обязательства.
Сформулированы авторские теоретико-правовые конструкции суррогатного материнства, а также субъектов договора о суррогатном материнстве: суррогатной матери и генетических родителей, которые целесообразно закрепить на законодательном уровне.

Научная новизна исследования нашла свое отражение в положениях, выносимых на защиту:

Скрытый текст

1. Исследовав правовую природу договора о суррогатном материнстве, доказано, что договор о суррогатном материнстве по своей правовой природе является многосторонней сделкой (договором), взаимным, консенсуальным, безвозмездным, свободным гражданско-правовым договором.
2. Обоснована необходимость заключения договора о суррогатном материнстве в письменной форме. При этом нотариальное удостоверение договора о суррогатном материнстве возможно, если это предусмотрено соглашением сторон данного договора, а именно суррогатной матерью и генетическими родителями.
Выявлено отсутствие в законодательстве норм о содержании договора о суррогатном материнстве и предложена примерная структура данного договора, в котором должны содержаться следующие существенные условия:
- данные о лицах, участвующих в программе суррогатного материнства;
- место проживания суррогатной матери в период вынашивания ребенка;
- права и обязанности сторон;
- последствия рождения неполноценного ребенка;
- порядок и условия оплаты материальных расходов на содержание суррогатной матери;
- основания и последствия расторжения договора;
- ответственность сторон за невыполнение условий договора;
- порядок компенсации понесенных генетическими родителями расходов на программу суррогатного материнства, а также последствия «отказа» от передачи ребенка генетическим родителям в случае, если суррогатная мать оставляет за собой родительское право на ребенка;
- иные условия, определяемые по соглашению сторон.
3. Проанализировав содержание и особенности договора о суррогатном материнстве по законодательству Российской Федерации, выявлено, что в целях защиты прав генетических родителей на ребенка, рожденного суррогатной матерью, необходимо внести изменения в п. 4 ст. 51 Семейного кодекса Российской Федерации, изложив его следующим образом:
«4. Лица, состоящие в браке и давшие свое согласие в письменной форме на применение метода искусственного оплодотворения или на имплантацию эмбриона, в случае рождения у них ребенка в результате применения этих методов записываются его родителями в книге записей рождений, если иное не предусмотрено договором о суррогатном материнстве.
Лица, состоящие в браке между собой и давшие свое согласие в письменной форме на имплантацию эмбриона другой женщине (генетические родители) в целях его вынашивания, могут быть записаны родителями ребенка, если это предусмотрено договором о суррогатном материнстве».
Кроме того, необходимо внести изменения в п. 5 ст. 16 Федерального закона «Об актах гражданского состояния» и изложить его в следующей редакции:
«5. При государственной регистрации рождения ребенка по заявлению супругов, давших согласие на имплантацию эмбриона другой женщине в целях его вынашивания (генетические родители), одновременно с документом, подтверждающим факт рождения ребенка, должен быть представлен письменный договор о суррогатном материнстве, содержащий обязательное условие о записи генетических родителей в книге записей рождений родителями такого ребенка, или документ, выданный медицинской организацией и подтверждающий факт получения согласия женщины, родившей ребенка (суррогатной матери), на запись указанных супругов родителями ребенка».
4. При исследовании места договора о суррогатном материнстве в системе гражданско-правовых договоров в Российской Федерации выявлена специфика договора о суррогатном материнстве, который не относится ни к одному из известных законодателю договоров, поскольку является истинным непоименованным договором, не закрепленным в законодательстве.
На основании проведенного анализа предложено дополнить Гражданский кодекс Российской Федерации отдельной главой, регулирующей договор о суррогатном материнстве.
5. Обоснована необходимость принятия специального Федерального закона «О суррогатном материнстве», в котором должен содержаться раздел о правовом регулировании договора о суррогатном материнстве, совокупности прав и обязанностей суррогатной матери и генетических родителей, особенностях договора о суррогатном материнстве, условиях по соблюдению конфиденциальности сведений, связанных с применением вспомогательных репродуктивных технологий, иные условия, вытекающие из существа обязательства.
6. Выявлено наличие существенных несоответствий в правовом регулировании суррогатного материнства в законодательстве различных государств, где суррогатное материнство, так или иначе разрешено или используется.
Предложено выработать единое отношение к программе суррогатного материнства на международном уровне для защиты субъектов договора о суррогатном материнстве и ребенка, рожденного при использовании вспомогательных репродуктивных технологий. Кроме того, выявлена необходимость совершенствования законодательства некоторых стран ближнего зарубежья, в частности, Республик Беларусь, Казахстан, Украина и др., по доработке понятийного аппарата, выработке требований, предъявляемых к суррогатной матери и генетическим родителям и др.
7. Сформулирована авторская теоретико-правовая конструкция «суррогатного материнства», под которым предложено понимать вид вспомогательных репродуктивных технологий, основанный на экстракорпоральном оплодотворении, который связан с переносом оплодотворенной яйцеклетки в матку женщины для вынашивания и рождения ребенка.
Обоснована необходимость включения данного определения в специальный Федеральный закон «О суррогатном материнстве».
8. На основе исследования субъектов договора о суррогатном материнстве обоснована необходимость включения положений о суррогатной матери и генетических родителях в Федеральный закон «О суррогатном материнстве».
При этом сформулировано определение суррогатной матери, под которой предложено понимать женщину от 20 до 35 лет, полностью психически и соматически здоровую, имеющую собственного здорового ребенка, давшую добровольное информированное согласие на участие в программе суррогатного материнства.
При этом к суррогатной матери должны предъявляться следующие требования:
1. Суррогатными матерями могут быть женщины от 20 до 35 лет, полностью психически и соматически здоровые, имеющие собственного здорового ребенка, давшие добровольное информированное согласие на участие в программе суррогатного материнства;
2. Суррогатная мать не может одновременно быть также донором яйцеклетки;
3. Женщина, состоящая в браке, зарегистрированном в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, может быть суррогатной матерью только с письменного согласия супруга.
Кроме того, сформулировано определение «генетических (биологических) родителей», которыми должны являться мужчина и (или) женщина, из половых клеток которого (ой, ых) сформировался эмбрион и носителем генотипа которого (ой, ых) является его (ее, их) будущий ребенок.
При этом обосновано включение в Федеральный закон «О суррогатном материнстве» положений о том, что при обращении за медицинской помощью по лечению бесплодия с применением вспомогательных репродуктивных технологий граждане (потенциальные генетические родители) имеют право на:
1) выбор медицинского учреждения, имеющего право на деятельность по оказанию услуг по применению вспомогательных репродуктивных технологий;
2) информированное добровольное согласие на применение методов преодоления бесплодия;
3) получение информации о своих правах и обязанностях и состоянии своего репродуктивного здоровья;
4) получение информации о сущности искусственного оплодотворения и имплантации эмбриона, о медицинских и правовых аспектах проводимых процедур;
5) на ознакомление с медицинской документацией, отражающей состояние репродуктивного здоровья гражданина и проводимое лечение;
6) на выбор донора половой клетки и (или) суррогатной матери;
7) получение сведений о данных медико-генетического обследования, внешних данных и национальности донора;
8) получение информации о данных медико-генетического обследования суррогатной матери;
9) сохранение в тайне сведений, связанных с применением вспомогательных репродуктивных технологий;
10) возмещение ущерба в случае причинения вреда здоровью при оказании медицинской помощи по лечению бесплодия с применением ВРТ.

 Журавлева (автореферат).doc   173К   1273 скачиваний

[Тулячка]

Орлов Дмитрий Михайлович

ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ И ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВАЯ ЗАЩИТА ПРАВ АВТОРОВ АУДИОВИЗУАЛЬНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Защита состоится «12» апреля 2011 года в 11 час. на заседании диссертаци-онного совета по присуждению ученой степени кандидата наук Д 203.019.02 при Московском университете МВД России

Скрытый текст

На защиту выносятся следующие положения, отвечающие требова-ниям научной новизны:
1. Доказывается, что правовой статус автора аудиовизуального произве-дения имеет особое содержание, отличающееся от правового статуса авторов иных произведений.
Специфика права автора аудиовизуального произведения обусловлена не-посредственно объектом, поскольку форма и содержание аудиовизуального произведения, как правило, не позволяют определить, кто из авторов и на ка-кую часть объекта имеет права. Кроме того, участие данного объекта в граж-данском обороте и его ценность (духовная и экономическая), обусловлены именно целостностью и взаимодополнением всех составляющих частей.
2. По смыслу ныне действующей редакции п.3 ст. 1263 ГК РФ компози-тор, обладая правом на вознаграждение при публичном исполнении либо со-общении в эфир или по кабелю аудиовизуального произведения, наделяется более широким объемом прав по сравнению с иными авторами аудиовизу-ального произведения. Это дает основание утверждать о нарушении принципа юридического равенства субъектов гражданских правоотношений.
С целью обеспечения принципа равенства правового положения субъектов авторских правоотношений предлагается изменить п.3 ст. 1263 ГК РФ, исключив из него соответствующее положение.
3. Предусмотренный законодателем круг авторов аудиовизуального про-изведения, закрепленный в п.2 ст.1263 ГК РФ, представляется неоправданно узким. В частности, это ущемляет интересы оператора-постановщика, кото-рый вносит значительный творческий вклад в создание аудиовизуального произведения. Учитывая, что, в соответствии с п.1 ст. 1228 ГК РФ, внесение значительного творческого вклада является необходимым условием для при-знания лица автором произведения, представляется необходимым придать оператору-постановщику статус автора аудиовизуального произведения и включить его в состав авторов, обозначенный в п.2 ст. 1263 ГК РФ.
4. Особенностью осуществления прав авторов аудиовизуального произ-ведения является презумпция авторства. В соответствии с ч.4 ст. 1259 ГК РФ данная презумпция распространяется на все этапы реализации авторских прав: возникновение, осуществление и защита.
В то же время реализация и защита прав авторов аудиовизуального произведения во многом обеспечивается именно регистрацией произведений, а также совершением иных формальных актов.
В связи с этим необходимо придать легальный характер обстоятельст-вам реальной действительности, ограничив действие презумпции авторства лишь на этапе возникновения авторского права на аудиовизуальное произве-дение.
5. Российское законодательство в аудиовизуальной сфере не коррели-рует размеры помещения, не предназначенного единственно для просмотра аудиовизуальных произведений (бар, ресторан, клуб и т.д.), с суммой отчис-лений, которые должен производить собственник помещения в пользу авто-ров аудиовизуального произведения.
Проведение сравнительно-правового анализа норм гражданского зако-нодательства России, США и Великобритании, регулирующих право на пуб-личное исполнение аудиовизуального произведения, позволило обосновать вывод о необходимости конкретизации количественных критериев, характе-ризующих места, открытые для свободного посещения и не предназначенные для непосредственного восприятия аудиовизуального произведения.
6. Нарушение прав авторов аудиовизуального произведения может иметь различную правовую квалификацию, что влечет за собой применение мер гражданско-правовой, уголовно-правовой и административно-правовой ответственности.
Обосновывается тезис о приоритете гражданско-правовых способов и форм защиты прав автора, поскольку именно они обеспечивают удовлетво-рение частных интересов автора, защиту его личных неимущественных и имущественных прав.

Прикрепленные файлы

•  Orlov_NOVYIY.doc   167К   1147 скачиваний

Сообщение отредактировал Тулячка: 22 April 2011 - 15:26

[Тулячка]

САРКИСЬЯН ГЕОРГИЙ ИГОРЕВИЧ

ЧАСТНОПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ ВЛИЯНИЯ НАЛОГОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ НА ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Защита диссертации состоится «11» мая 2011 года в _______ на заседании диссертационного совета Д.501.001.99 при Московском Государственном Университете им. М.В. Ломоносова

Скрытый текст

Основные защищаемые автором положения состоят в следующем:
1. В условиях рыночной экономики предпринимательская деятельность подвергается правовому регулированию на основе сочетания частных и публичных интересов. Налоговое регулирование, сочетающее в себе регуляционную и фискальную функции, является выражением публичных интересов в отношении деятельности, осуществляемой с целью систематического получения прибыли. Предпринимательство невозможно вне связи с обязанностью по уплате законно установленных налогов и сборов, таким образом, указанная обязанность является одним из признаков предпринимательской деятельности.
2. Юридическая зависимость осуществления мероприятий налогового регулирования от предписаний гражданского законодательства порождает необходимость использования налоговым правом частноправового инструментария, закрепленного Гражданским кодексом РФ (поручительство, залог и др.). Следствием этого становятся отношения, в которые стороны вступают на условиях добровольности, целью которых является создание наиболее выгодных условий для всех участников. Исходя
8
из этого можно сделать вывод, что реализация процедур налогового регулирования может служить выражением не только публичного, но и частного интереса.
3. Предпринимательские договоры испытывают наиболее существенное влияние публично-правовых норм, в том числе и по причине контроля со стороны органов государственной власти. Учет налогово-правовых последствий сделки является на сегодняшний момент обязательным элементом анализа правовых последствий сделки, при этом законодательная неурегулированность отношений гражданско-правового характера способна стать препятствием для точной юридической оценки налоговых последствий. Примером отношений, требующих дополнительной гражданско-правовой регламентации, является договор аренды (предоставления) персонала, нормативное закрепление которого представляется необходимым. При этом персоналу, предоставленному по договору аренды, следует запретить занимать должность руководителя юридического лица.
4. Оформление и фиксация условий вступления предпринимателей в правоотношения производится посредством договора и основывается на действии частноправового принципа свободы договора. Возможность реализации этого принципа не абсолютна и может ограничиваться средствами публичного права в интересах всего общества или отдельных его членов. Рассматривая договор в сфере предпринимательской деятельности можно прийти к заключению о том, что его неотъемлемой особенностью является учет существующего налогового регулирования и возможных налогово-правовых последствий сделки.
5. Эволюция правового регулирования отношений в сфере предпринимательства ведет к постепенному исчезновению неопределенности и изживанию правовых институтов, вносящих неопределенность и
9
нестабильность в правовой оборот. Относящийся к этой категории институт «антисоциальной сделки» с характерными для него последствиями в форме взыскания исполнения по сделке в доход государства нередко становится причиной необоснованного ограничения прав предпринимателя и явно противоречит интересам экономической стабильности. С учетом возможных крайне тяжелых экономических последствий вследствие неоднозначной судебной практики и отсутствия единого правового восприятия данного режима в правовой системе наиболее разумным будет ограничить применение данной нормы случаями не связанными с несоблюдением законодательства о налогах и сборах.
6. Противоречия в предпринимательской деятельности возникают по поводу реализации предпринимателем гражданской правоспособности, в частности, исполнения обязательств по договорам. При этом результатом контрольных мероприятий налоговых органов становится споры, затрагивающие не только вопросы налогового регулирования, но и относящиеся к правовому регулированию предпринимательской деятельности в целом. Решения судов по подобным делам выражают вектор развития правоприменительной практики также в отношении допустимости и законности отдельных частноправовых отношений. Учет и восприятие решений Судов по налоговым спорам является одним из направлений развития предпринимательского права.
7. Природа отдельных противоречий в предпринимательской деятельности кроется в формальном подходе к пониманию частных и публичных интересов и в отсутствии единообразной трактовки положений законодательства, регулирующего предпринимательскую деятельность. В этой ситуации неопределенность при разрешении некоторых видов споров возникает по причине отсутствия единого правового восприятия норм законодательства, содержащих предписания относительно налогового и
10
гражданско-правового регулирования и выявляется на этапе досудебного рассмотрения материалов налоговой проверки. В связи с тем, что право вынесения окончательного решения закреплено за судом, разумным является нормативное закрепление приоритета практики и разъяснений Высшего Арбитражного суда РФ над ненормативными актами Федеральной налоговой службы в рамках административных процедур по досудебному рассмотрению налоговых споров.

Прикрепленные файлы

•  Sarkisian.pdf   315.95К   1011 скачиваний

Сообщение отредактировал Тулячка: 22 April 2011 - 15:40

[Тулячка]

Томсинов Антон Владимирович

Договорные убытки в праве Англии и США

Защита диссертации состоится 8 июня 2011 г. в 15 часов 15 минут на заседании диссертационного совета Д 501.001.99 при Московском государственном университете имени М.В.Ломоносова

Скрытый текст

На защиту выносятся следующие положения.
1. На основе анализа правовой теории и прецедентного права Англии и США сформулированы следующие принципиальные признаки договорных убытков в этих правопорядках: 1) они представляют собой не денежную оценку имущественных потерь, а денежную компенсацию; 2) размер этой компенсации, насколько это возможно, должен поставить потерпевшую сторону или в такое же положение, как если бы договор был исполнен, или в такое, как если бы договор никогда не заключался.
8
2. Некомпенсационные (номинальные и штрафные) договорные убытки в праве Англии и США также следует считать убытками, поскольку формально они считаются компенсацией за нарушение договора. Однако фактически они имеют иную сущность: 1) требование об их уплате стимулирует потерпевших обращаться в суд с требованием о возмещении договорных убытков; 2) номинальные убытки дают истцу возможность возмещения судебных издержек в случае, если доказан только факт нарушения договора, а не причинѐнный ущерб; 3) штрафные убытки по своей правовой природе близки к административным штрафам, с той разницей, что их получает истец. Номинальные убытки по сути заменяют заранее исчисленные убытки (которые играют в праве Англии и США роль неустойки) в случае отсутствия такого условия договора, а штрафные убытки по своим последствиям практически неотличимы от штрафной неустойки, устанавливать которую в договоре запрещено.
3. Институт договорных убытков, рассмотренный в качестве компенсации за нарушение договора, в праве Англии и США основывается на следующих принципах:
1) возможность компенсации любого вреда, причинѐнного нарушением договора (отсутствие закрытого перечня возмещаемого вреда);
2) право суда устанавливать разумный размер компенсации при невозможности точной оценки причинѐнного имущественного вреда либо при наличии у потерпевшего особого интереса в получении результата договора;
3) невозможность взыскания убытков только в случае нарушения договора, которое «не имело никаких отрицательных последствий» («breach having no adverse effect»).
4. Состав договорных убытков в праве Англии и США определяется главным образом целями их возмещения. Поэтому здесь, во-первых, в состав убытков могут входить разные виды ущерба в зависимости от того, что
9
подлежит восстановлению: такое положение потерпевшего, как если бы договор был исполнен (компенсация за неполучение предмета договора), или такое, как если бы договор никогда не заключался (компенсация связанных с договором расходов).
Во-вторых, сущностью убытков, цель которых состоит в компенсации за неполучение предмета договора, является или «разница в цене», или «цена исправления». При этом понятие «цена исправления» используется, если для потерпевшего важен результат договора, а не его денежная оценка, либо при необходимости судебной защиты права на получение исполнения договора. В противном случае для определения убытков будет применено понятие «разница в цене».
5. В Англии и США учѐт в составе договорных убытков прибыли ответчика от нарушения договора имеет следующие особенности:
во-первых, существует обязанность суда оценивать доказательства упущенной выгоды по критерию «достоверности». При этом применяется презумпция потери из-за нарушения договора той прибыли, которая следует из обычных условий гражданского оборота или особых условий, указанных в договоре. Однако критерий «достоверности» может использоваться лишь в рамках прецедентного права;
во-вторых, прибыль ответчика учитывается в составе убытков в полном размере только в виде исключения, при нарушении отдельных видов договоров, содержащих элемент фидуциарности. Прибыль ответчика частично учитывается в составе убытков при нарушении содержащегося в договоре запрета и в этом случае называется «компенсацией за упущенную возможность заключить сделку» (по сути это — разумная сумма, за которую потерпевший согласился бы отменить этот запрет).
6. Критерий предвидимости ущерба при определении размера договорных убытков в праве Англии и США может применяться только как
10
дополнение к правилу о восстановлении такого положения потерпевшего, как если бы договор был исполнен. Принцип предвидимости ущерба по своей природе является обязанностью правонарушителя возместить вред, причинѐнный нарушением договора, лишь в размере, пропорциональном размеру ущерба, который он мог предвидеть, исходя из обычных или специальных знаний. Специальные знания, в свою очередь, могут быть конкретизированы как 1) знания, которые были доступны правонарушителю в силу его рода деятельности, образования и т.п. обстоятельств; 2) знания, которые содержались в нарушенном договоре либо стали известны правонарушителю до момента нарушения договора.
7. В праве Англии и США размер возмещения убытков может быть уменьшен, если потерпевший не предпринял возможные разумные шаги, чтобы уменьшить нанесѐнный нарушением вред, либо не воздержался от неразумных шагов, этот вред увеличивающих. Эта конструкция не может успешно функционировать без учѐта следующих правил:
- принятие мер по уменьшению ущерба необходимо только в отношении договоров, надлежащее исполнение которых потерпевшим препятствовало заключению им аналогичных договоров с иными лицами;
- необходимость уменьшения ущерба возникает и тогда, когда потерпевший узнал или получил основания предполагать, что ответчик нарушит договор, а не только после нарушения договора;
- разумные действия истца не должны обязательно быть успешными, влечь явно нецелесообразные расходы, приводить к нарушению договоров с третьими лицами или наносить вред деловой репутации истца;
- принятие разумных мер по уменьшению убытков презюмируется, если иное не было доказано правонарушителем.

Автореферат

Сообщение отредактировал Тулячка: 14 June 2011 - 19:02

[Тулячка]

Северин Роман Витальевич

МЕХАНИЗМ ЗАЩИТЫ ПРАВ НА КОММЕРЧЕСКУЮ ТАЙНУ

Защита состоится 08 июня 2011 года в 15 час. 15 мин. на заседании диссертационного совета Д. 501.001.99 при Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова

Скрытый текст

Научная новизна исследования выражается в том, что автором одним из первых предпринят на диссертационном уровне анализ формирования механизма защиты прав на коммерческую тайну в период инновационного развития экономики исходя из доктринального понимания осуществления и защиты гражданских прав. Результатом проведенного исследования стали следующие положения, выносимые на защиту:
1. Обосновывается вывод о том, что при формировании механизма защиты прав на коммерческую тайну эффективным является системный подход, который позволяет хозяйствующим субъектам в соответствии с законом и по своему усмотрению определить объект коммерческой тайны с учетом экономических интересов; требования к субъектам права на коммерческую тайну и осуществление ими своих правомочий; содержание мер по установлению режима коммерческой тайны; выявить нарушения прав на коммерческую тайну и в зависимости от договорных или внедоговорных отношений применить соответствующие способы защиты и методики возмещения убытков от нарушения права в данной области.
2. Выявляются тенденции определения понятия «коммерческая тайна» и отмечается, что в настоящее время можно говорить о коммерческой тайне, объединяющей в себе секрет производства (ноу-хау) и коммерческую информацию, как «нетрадиционным объектам» (А.П. Сергеев) интеллектуальной собственности, требующим законодательного регулирования. Обосновывается
8
вывод, что объектом защиты коммерческой тайны является любая, охраняемая по усмотрению субъекта предпринимательской деятельности информация, в отношении которой установлен режим коммерческой тайны, неправомерное нарушение которого приводит в действие механизм защиты прав на коммерческую тайну.
3. Определяются критерии классификации способов защиты прав на коммерческую тайну в зависимости от характера нарушения прав обладателя коммерческой тайны; от специфики причинения ущерба при нарушении прав на коммерческую тайну в договорных, корпоративных и трудовых правоотношениях, а также при взаимоотношении с государством; от результата, на который рассчитывает правообладатель, прибегая к соответствующим способам защиты.
4. Показывается, что оценка стоимости информации, составляющей коммерческую тайну, может быть проведена с применением количественного и экспертного методов, позволяющих учитывать специфику данного объекта. С учетом общих подходов, разработанных в гражданском и коммерческом праве для производства расчетов убытков, предлагается методика возмещения убытков, причиненных нарушением права на коммерческую тайну на основе учета критериев расчета рыночной стоимости информации, раскрывается содержание методов, позволяющих выявить ущерб от нарушения договорных обязательств в информационной сфере.
5. Обосновываются основные направления деятельности юридической службы в информационной сфере по возмещению убытков, причиненных нарушением права на коммерческую тайну, и показывается, что важным направлением работы в этой области является проверка наличия правовых оснований и обязательных условий для возмещения убытков.

Прикрепленные файлы

•  Severin 2.pdf   322.61К   1798 скачиваний