Хорошо, неудачный пример.
Право заключить договор, скажем, дарения с любым, к примеру, физлицом у тебя тоже присутствует. Но при этом утвереждение, что с каждым из них ты находишься в правоотношении, касающемся именно этого договора, сомнительно. То есть право есть, а правоотношения нет.
Кстати, по поводу
Но поскольку право возникло, то и правоотношение ведь тоже? Мы ведь обсуждаем возможность обжалования для случая, когда все же решение спорное и есть смысл побороться.
ещё вот что сказать хотел.
Я тот пример, с забиванием, привёл для того, чтоб показать: правоотношение «по обжалованию решения» может возникнуть (это происходит, когда плательщик своё право реализует), а может не возникнуть (когда он, соответственно, это право не реализует). В этом и диспозитивность: нет обязанности, т.е. императива.
Попробую переформулировать то, что я раньше в этой ветке говорил. Обязанность органа рассмотреть жалобу является не самостоятельной, а вытекающей факта реализации плательщиком своего соответствующего права.
Очень напоминает дискуссию о том, может ли право возникнуть раньше, чем объект, в отношении которого оно реализуется.
Но есть два существенных отличия. Во-первых, в случае с правом реализуется положение ст. 57 КРФ (там субъект особый). Во-вторых, за нереализацию права ответственность не наступает; а за неисполнение обязанности — наступает (пускай хотя бы только «формально-процессуальная», состоящая в возможности обжалования её законности / обоснованности). Если мы эти отличия не признаём (а особенно второе), то получается, что нерассмотрение органом несуществующей жалобы является неисполнением своей обязанности и может быть обжаловано. Только это не подтверждается ничем
Если бы у плательщика была
обязанность обжаловать решение налорга, вынесенное не в его пользу, то правоотношение по обжалованию возникало бы не ввиду факта обжалования (ибо он предполагается как совершённый в 100% случаев), а ввиду факта рассмотрения дела не в пользу плательщика. И тогда фактически правоотношение возникало бы именно с момента вынесения такого решения. То есть и обязанность рассмотрения жалобы возникла бы до того, как сама жалоба подана
но просто до момента её подачи обязанность остаётся «замороженной» в силу причин, от органа не зависящих.
Может возникнуть ещё один вопрос: почему же нельзя говорить о «замороженной» обязанности при наличии принципа диспозитивности? В принципе, можно. Тогда и в отношениях с транспортными организациями получается похожая картина: у нас есть обязанность по оплате проезда всем им сразу, только обязанность сия остаётся замороженной до момента, когда я воспользуюсь их услугами.
Мне же изначально не нравится позиция, по которой я одним фактом своего существования обусловливаю собственную обязанность уплаты n-ной суммы денег лицам, заключившим в т.ч. со мной договор, в заключении которого я фактически не принимал никакого участия.
Тут дело всё в том, что обязанность — это императив. До момента, когда сформированы все фактические условия, должные влечь исполнение обязанности, сама она, обязанность, существует только как потенциальная. Фактическими я называю условия, совокупность которых при правомерном поведении иных лиц, деятельность которых влияет на исполнение обязанности данным лицом, а также самого этого лица, даёт стремящуюся к 100 % вероятность того, что все нужные юридические факты, необходимые для установления этой обязанности, будут иметь место в ближайшем будущем либо уже имеют место.
Так вот. До момента реализации плательщиком своего права на обжалование существуют лишь некоторые фактические обстоятельства, необходимые для возникновения обязанности органа, в то время как из данного выше определения следует: для возникновения обязанности необходимо наличие всех фактических обстоятельств.
