cholomleser

Во-первых, права собственности на обязательство не бывает.

Где я писал о праве собственности на обязательство? Собственность на имущественное право - прекрасно себе бывает. И она была в рассматриваемом деле СОВМЕСТНОЙ.

Во-первых, я никакой сделки не увидел

Ну мне даже неудобно Вас в 153 ГК тыкать. Конечно же, получение в собственность недвижимой вещи у её продавца - это сделка. Ибо до этого момента у покупателя было право требования, а у продавца - обязательство. И то, и другое в результате действий сторон прекратилось исполнением. И начиная с данного момента, у покупателя возникло право собственности на недвижимую вещь. Действия сторон, направленные на возникновение и прекращение гражданских прав и об-в - это сделка. Да, такую сделку в доктрине квалифицируют как "распорядительную", но сути это не меняет.

с какой радости нарушение договора в этой части изменяет режим имущества?

 Допустим, не изменяет.

Но какая мера правовой защиты есть у бывшего мужа? Взыскание убытков. Оцениваемые именно как половина стоимости квартиры (можно спорить о том, на какую дату). Т.е. по сути ответчице пришлось бы уплатить ему сумму, сопоставимую со стоимостью квартиры. Она это и сделала в результате.

Кстати, в ходе работы над тем делом, мне не удалось найти ни одного решения, где позиция ВС по "трансформации" толковалась бы ограничительно, т.е. чтобы суд прямым текстом говорит "это относится лишь к случаям, когда граница между совместным и личным режимом установлена законом (для наследств и подарком) или временем заключения брака, но не относится к случаям, когда такая граница установлена брачным договором". Супруги своим брачником по сути выключили режим совместно нажитого имущества точно так же, как его выключает развод: "всё, что приобретено и нажито после этой даты - будет личным". Если бы они в самом деле в начале 2010 года развелись, а через полгода разведённая супруга оформила бы квартиру в свою личную собственность - то как Вы тут оценивали бы перспективы такого иска? А ведь такие дела есть, где один из бывших супругов распорядился совместно нажитым имуществом без спроса - и трансформировал его в якобы "личное" - однако суды признавали ОСС на такое имущество.

в данном случае БД стороны установили четкое правило - то, что приобретено после заключения БД является раздельной собственностью

Но они установили также и чёткое правило, что на сделки со всем совместным надо просить согласие супруга. Она - не просила и не получала, тем самым нарушила брачный договор. Можно сказать, конечно, что требование супруга - оно не о разделе совместно нажитого имущества, а о возмещении убытков, которые вызваны нарушением брачного договора. Потому что в результате этого нарушения произошла бесконтрольная трансформация совместного имущества в личное - и именно для защиты от такой трансформации в БД было установлено обязательство получать согласие. Поскольку эта квартира не была единственным жильём ответчицы, и иных обременений на квартире не было, то в конечном счёте, медленно но верно, ей пришлось бы продать "личную" квартиру чтобы выплатить бывшему мужу присуждённую ему сумму убытков. Собственно, именно так строился диалог между юристом жены и судьей. Судья прямым текстом сказал на его доводы (идентичные Вашим): я допускаю, что вышестоящая апелляция может вам отменить моё решение, т.к. спор о том, что подразумевается под "приобретается и нажито" - но никто не мешает заявить иск о убытках, причинённых нарушением брачного договора.

право собственности возникает в момент госрегистрации

Собственности на право требования по ДДУ возникло до заключения БД. В момент заключения БД оно всё ещё существовало - и продолжало быть совместным. Далее должник по этому требованию (застройщик) просто исполнил своё обязательство - передал квартиру.  Кредиторами в этом обязательстве были, на самом деле, оба супруга. А исполнение получил только один в свою личную собственность. Именно на предотвращение таких противоправных "трансформаций" направлены пункт 15 ПП ВС РФ №15 от 05.11.1998, Определение 41-КГ20-10-К4 от 22.09.2020, 45-КГ16-16 от 25.10.2016.

В копилку. У меня было следующее дело - которое, к счастью для клиента и к сожалению для судебной практики - решилось полюбовно.
Супруги поженились в 2002 и тогда же купили квартиру по ДДУ ("договор инвестирования" в терминах до принятия 214-ФЗ). Если и использовались добрачные деньги, то это добрачные деньги мужа, т.к. жене там был 21 год и она нигде не работала, равно как и её родители-пенсионеры.
Квартира была полностью оплачена со счёта жены в 2003. Дом был принят госкомиссией в 2006 (кстати, к тому времени уже действовал 214-ФЗ и права ДДУ были отражены в реестре). В начале 2010 года супруги заключили БД, согласно которому 

2. На всё имущество, в том числе движимое и недвижимое, которое было приобретено в период брака до заключения настоящего договора, Стороны сохраняют режим совместной собственности, в результате которого любое имущество, нажитое Супругами в период брака до заключения настоящего договора, независимо от того, на имя кого из Супругов оно приобретено и/или зарегистрировано, либо на
имя кого/кем из Супругов внесены денежные средства, является их собственной собственностью (общим имуществом Супругов).
3. В случае совершения одним из Супругов сделки в отношении имущества, являющегося совместной собственностью супругов, и сделки, требующей нотариального удостоверения, и/или регистрации в установленном законом порядке в отношении такого имущества, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого Супруга на совершение такой сделки.
4. На всё имущество, в том числе движимое и недвижимое, которое будет приобретаться в период брака после заключения настоящего договора, Стороны устанавливают режим индивидуальной (раздельной) собственности, в результате которого имущество, нажитое Супругами в период брака после заключения настоящего договора, будет являться собственностью того Супруга, на имя кого из Супругов оно приобретено и/или зарегистрировано либо на имя которого или кем внесены денежные средстваУже после заключения БД, жена подписала "акт реализации договора инвестирования" - приняла квартиру и зарегистрировала на себя квартиру.

В 2021 они развелись. В 2022 муж подал иск о разделе со следующими доводами:
(а) Квартира оплачена совместно нажитыми средствами. Брачный договор (п.4) устанавливает личный режим лишь на то, что "приобретено" и "нажито" после его заключения, и  объект недвижимого имущества, фактически возведённый до БД, право требования на которое возникло и было оплачено до БД, не может считаться таковым лишь из-за трансформации права требования (регистрируемого в реестре) на в право собственности на сам объект в период после БД.

(б) Если чётко разделять право требования и сам объект (квартиру), то тогда "акт реализации" - это сделка "в отношении имущества, являющегося совместной собственностью супругов", на которую брачник обязывал супругов получать согласие друг у друга - каковое получено не было.

Судья на первой же "беседе" озвучила юристу жены, что шансы его весьма призрачны. Ещё до следующего заседания жена согласилась поделить квартиру миром.

Вы ошибаетесь.

Я прекрасно понял Вашу логику. Подпункт 4 говорит: "а другой родитель является иностранным гражданином". Вы полагаете, что этот подпункт распространяется и на случаи, когда этот другой родитель и гражданин России, и иностранный гражданин. Но такое прочтение закона противоречит подпункту 7 пункта 1 ст 4 того же закона, где иностранный гражданин определён как "лицо, не являющееся гражданином Российской Федерации и имеющее гражданство (подданство) иностранного государства".

Однако для опровержение Вашего тезиса "Гражданство по рождению - оно только одно" - возьмём совсем простой случай. Оба родителя - граждане России без каких-либо иных гражданств, ребёнок рождён зарубежом в стране, которая даёт гражданство по рождению родившимся на её территории детям неграждан (США, например). В этом случае, даже при Вашем толковании подпункта 4 - он не применим. А применим подпункт 1, который не содержит никаких ограничений, связанных с получением ребёнком по рождению ещё одного гражданства.

Так не будет никакого контроля. Приходит истец с приставом, ребенок говорит "не знаю его, не хочу общаться" и пристав составляет акт о невозможности исполнения.

Это верно, но тут тонкость. Если бы у ребёнка был бы только этот родитель (или если бы оба родителя действовали бы сообща) - ребёнку было бы никуда деваться. Либо учтиво разговариваешь с родителями, играешь по их правилам - либо: лишаешься карманных денег, в качестве еды получаешь овощной суп, хлеб, воду и пару яблок; плюс к тому главное максимальное ограничение свободы (сотовый телефон без интернета и т.п.). Если бы мать сказала дочери "не будешь разговаривать с отцом учтиво - посажу на хлеб и воду" - то дочь бы себя вела по-другому. К сожалению, наша правовая система не обязывает мать к тому, чтобы не только физически впустить отца и дать ему общаться, но и исполнить свои обязанности по воспитанию ребёнка - побуждению его к конструктивному общению с отцом, к выражению ему почтения и должного подобострастия.