andrey.elets

Попытаться обязать председателя через суд завизировать заявление? И чем мотивировать - нарушает интересы члена кооператива или не надлежащие оказание коммун. услуг? Можно ли непосредственно заключть договор с горводоканалом минуя ЖСК?

В порядке Главы 25 ГПК обжалуйте действия и ЖСК и Горводоканала. Пусть они в суде доказывают свою правоту. Нарушение ваших прав очевидно - право платить за фактически отпущенную услугу, а не виртуальный средний расчет. Их действия (и одних и других) не законны на все 100%. Не мешкайте и идите в суд. Срок рассмотрения - 10 дней. Если просрочено трех месячный срок обжалования их действий - напишите им снова и ответ обжалуйте в суде (кстати все нужно вести только в письменной форме = надеюсь все отказы не на словах?)

Мне мой дед дарить дом.Я их досматриваю  с бабушкой.Мой папа с этим не согласен и хочет половину себе.
Сказал подаст в суд и признает дарителя недееспособным.Это практически возможно?
И как он может  это доказать?Хочется себя обезопасить.

Я не понял.. дед умер? Показания свидетелей, справки из больницы. Если дед жив - медицинское освидетельствование.
Доказывайте, что дед был в здравом рассудке и действовал без принуждения. Обезопасить себя - значит выиграть дело.

[ Что с жильцами делать? - Все мы люди.. Как вопрос урегулировать-теряюсь в догадках?!
[/quote]

Какие же догадки? Лукавите батенька! Как говорится= еще чуть чуть и я Вам поверю.
В решении суда - все урегулирование и будет. И думаю не в вашу пользу. Скажите ну Вам вот не жалко несчастных граждан ? Где же ваше правосознание? Последствия недействительности сделки - единственный путь вернуть потраченные бабки.

Согласно ФЗ от 04.07.2008 г. из подсудности мировых судей изъяты трудовые споры. Иски о разделе имущества между супругами подсудны мировым судам при цене иска до 100 тыс. рублей. Имущественные споры мировые суды будут рассматрвиать также при цене иска до 100 тыс. руб., за исключениям дел по наследственным отношенимя и отношениям в сфере интеллектульной собственности.

Кто что думает?

На мой взгляд загруженность мировых судей теперь станет в разы больше, с учетом размера исковых требований "отданных" на разрешение мировой юстиции

Новость получена в рассылке К+ на 24.07.2008 г. Изменения вступают в силу с момента официального опубликвоания. Сведениями об опубликовании не располагаю

Однако категории дел связанные с рассмотрением исков по наследственным правоотношениям в не зависимости от цены иска перешли к районным судам. В нашем регионе эта кат. очень обширна. Посему дашь на дашь. Хотя вы правы мировые на 100 тыс. не тянут.

Добавлено немного позже:

Это неотредактированный текст, вариант опубликованный в «эж-Юрист» № 37 2008 г. приложен.

Мировая юстиция – вопросы остаются.
Поздняков Михаил Львович помощник судьи в Красноярском краевом суде



07.02.2008 г. было принято Постановление Пленума ВС РФ № 1 «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона «О внесении изменений в статью 3 Федерального закона «О мировых судьях в Российской Федерации» и статью 23 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации». Данная законодательная инициатива завершилась принятием  22.07.2008 г. Федерального закона № 147-ФЗ, который внес изменения в подсудность гражданских дел, рассматриваемых мировыми судьями. Причиной появления данного законопроекта является попытка стабилизировать ситуацию с чрезмерной нагрузкой на мировых судей. Насколько эта попытка будет удачной, покажет время. Пока же очевидно, что есть причины, побудившие ВС РФ обратиться к состоянию мировой юстиции. Еще до возникновения упомянутой законодательной инициативы правовой позицией, изложенной в Обзоре законодательства и судебной практики ВС РФ за 3 квартал 2007 года, споры государственных служащих были выведены из компетенции мировых. Всё это является доказательством того, что есть целый блок вопросов связанных с мировой юстицией. Верхушка айсберга проблем под названием «мировая юстиция» заключается в том, что нагрузка в ряде судебных участков превысила все мыслимые пределы (факты о нескольких сотнях дел в месяц далеко не еденичны). Если сюда добавить то, что иногда мировой судья вынужден работать на двух участках, например, если на соседнем участке кандидат не прошел все стадии утверждения на должность, то ситуация становится еще более мрачной. Ведь очевидно, что подобный «стахановский стиль», ставший надо отметить нормой для судебной системы, отнюдь не способствует повышению качества правосудия. Само по себе это звучит несколько трагикомично, если вспомнить, что сам институт мировых судей вводился с целью снизить нагрузку на районные (городские) суды. Эта проблема, с которой сейчас и борется  ВС РФ, является скорее следствием, нежели самой причиной. Представляется, что вопрос с установлением границ компетенции мирового судьи решения не имеет. Поскольку он производен от неустроенности института мировой юстиции, от его несогласованности с основными модулями судебной системы России (системой судов общей юрисдикции в первую очередь), от непоследовательности реализации самой идеи.
Стоит разводить собственно идею мировой юстиции и её воплощение в конкретный исторический период. Вопрос о сущности мировой юстиции отдельная тема. Тем более этот вопрос сложен, если учесть, что исторически понимание этого института видоизменялось, а к периоду выстраивания мировой юстиции в Российской Федерации отечественная юридическая наука подошла при отсутствии четкого и общепризнанного понимания сути данного института. Можно не углубляться в такие сущностные условия  мировой юстиции как близость к населению, выборность, отличающиеся от федеральной юстиции требования к квалификации и процессуальному порядку. Достаточно отметить, что в настоящий момент процедура подготовки, а главное условия работы мирового судьи немногим отличаются от той подготовки, которую проходит (вернее, как правило,  не проходит) федеральный судья, и тех условий, в которых он осуществляет свою деятельность.
Если же рассмотреть такой важный признак мировой юстиции как функционирование в пределах компетенции субъекта федерации, то становится и вовсе очевидно,  что сам термин «мировая юстиция», «мировой судья»  является не более чем словесной оболочкой, для описания одного из элементов федеральной судебной системы.
В чем необходимость этой новации? Многократно заявленная причина разгрузка районных судов, не выдерживает никакой критики. Следуя этой логике для того, чтобы разгрузить какой-нибудь иной напряженно работающий государственный орган следует создать второй? Абсурд. Очевидно, что при наличии проблем надо пересматривать сам механизм работы, интенсифицировать процедуру, а не идти по пути количественного увеличения людей задействованных на выполнение одной и той же деятельности. Целесообразности в создании еще одного нижнего подэтажа (чем, по сути, и стала мировая юстиция) в системе федеральных судов не было и нет. Очень похоже на то, что становление мировой юстиции в России является процессом, в котором содержание интересовало в последнюю очередь. В результате получается, что сама по себе мировая юстиция – это искусственное расщепление компетенции районных (городских) судов с неясными целями.
Сама идея о мировой юстиции предполагает обращение к идее федерализма. Без наделения субъектов федерации широким объемом компетенции и четкого законодательного закрепления любые рассуждения о «местной судебной системе»  просто бессмысленны. Увы, но строительство мировой юстиции в России пришлось не только на период, когда в научном плане не был смоделирован соответствующий образ мировой юстиции, но и был взят курс на выстраивание властной вертикали, отрицающей широкий объём компетенции регионов, что исключало возможность вызреть идее «республиканской юстиции». 
Фраза о том, что «мировые суды – это суды субъектов федерации» звучит несколько двусмысленно. Само по себе утверждение кандидатов на должность мирового судьи представительными органами субъектов, не может рассматриваться как причина, по которой мировая юстиция является институтом регионального уровня. Это, несомненно, элемент единой федеральной судебной системы.
Реальное разделение компетенции предполагает более глубокое деление вопросов между федеральным центром и регионами. Пока же обстоятельства таковы, что  законотворчество субъектов федерации образно говоря, находится «под колпаком» федерального центра. Подсудность судов субъектов, должна определяться передачей в компетенцию субъектов федерации целых сегментов общественных отношений, а не лукавой формулой – «более простые дела». Ввиду того, что этого фундамента не было, подсудность мировых судей определилась посредством искусственного вычленения из подсудности районных и городских федеральных судов.
Само введение мировой юстиции проходится на период выстраивания властной вертикали. Однако этот институт был чужд, взятому в тот момент направлению, и мысль о его необходимости была рождена в период нарастания центробежных сил в 90 е годы.
Не считаю уместным сейчас обсуждать вопрос о необходимости усиления центральной власти, тем более что в тех социально-экономических условиях, в которых оказалась Россия в конце 20 в., только наличие сильной властной вертикали может обеспечить сохранение государственной целостности. Создание сильного центра это сегодня наиболее верное решение. Но тогда возникает вопрос, зачем вводить институт предполагающий расширение компетенции субъектов? Наличие политической воли, решительности в готовности довести начатые реформы и давно задуманные проекты до логического завершения, не снимает необходимости проводить глубокую аналитическую проработку, соизмерять эти преобразования с внутренней политикой.
Возможно, сама тема судебного строительства рассматривается как область деятельности, которая не может повлечь прямого воздействия на реальность и глубокая экспертиза здесь излишняя. Но верно ли это? На сегодняшний момент модель выстраивания судебно-правового сегмента напоминает некоторые черты советского прошлого. Тогда заявлялось о том, что СССР является федеративным государством, а законодательство и сама архитектура судебной системы выстраивались по модели близкой к унитарной модели.  Я не хочу сказать, что Советский Союз рухнул из-за нерешенности вопросов судебного строительства. Но то, что различие между законодательной конструкцией предполагающей широчайшие полномочия республик и выстраиванием фактических отношений сугубо по унитарной модели сыграло злую шутку – это факт. Сейчас конечно ситуация несколько иная, но, как свидетельствует исторический путь нашей страны, безразличие к мелочам это непозволительная роскошь. 
Кроме того, имеет смысл позволить научной общественности уйти от советского диалекта оруэлловского новояза, который до сих пор является официальным языком российской юридической науки и не позволяет конструктивно осмысливать вопросы судебного строительства. Поскольку этот диалект предназначен только для того чтобы «живописать великолепие и мудрость» законодателя. Центральная власть сегодня как никогда нуждается в выстраивании более эффективного государственного механизма. Избавив ученое сообщество от стояния в позе приветствия героев фильма «Кин-дза-дза», власть получает возможность в полной мере использовать действительно имеющийся интеллектуальный потенциал. Для этого необходимо переломить парадигму развития российской юриспруденции и при анализе государственно-правовых реалий дозволить работать не просто со словесными оболочками, а с сущностями. Достичь этого состояния возможно анализируя реальные практически вопросы. Например, стоит заново, с учетом изменяющихся векторов внутренней и внешней политики переосмыслить пожелание авторов Концепции судебной реформы 1991 г., о том, что: «Взамен единой унитарной системы юстиции возникнут две судебные системы: федеральная и республиканская». Если не произойдет изменение алгоритма судебного строительства, то и вопрос с местом мировой юстиции в архитектуре судебного организма останется открытым.
Нет никаких сущностных отличий мирового судьи от федерального судьи системы судов общей юрисдикции. Именно это обстоятельство и явилось причиной, по которой мировые судьи легко вошли на роль придатка районных (городских) судов общей юрисдикции. Тем более этот процесс прошел гладко, поскольку мировым судьям было отказано быть институционально обособленными от системы федеральных судов. Нет  такого образования как съезд мировых судей, назначение мировых судей находится ровно под тем же контролем, с теми же акцентами, что и назначение федеральных судей, а утверждение законодательным органом субъекта федерации не более чем заключительный аккорд, а не собственно назначение. Вся сущность мировой юстиции оказалась сведена к тому, что мировой судья это низ судебной системы. При этом презюмируется, что мировой судья менее, чем федеральный судья, подготовлен к рассмотрению сложных дел. Однако до сегодняшнего дня нет никакой общеобязательной методики подготовки кандидатов на должности  как мировых судей, так и федеральных. Получается, что нет оснований дифференцировать уровень профессиональной пригодности вновь назначенного мирового  и федерального судьи. Тезис о пресловутой «меньшей компетентности мирового судьи» не более чем миф.
В настоящий момент в системе судов общей юрисдикции имеется искусственное разделение суда первой инстанции на две части (одна часть представлена районными и городскими судами, другая мировыми судьями), которые, как свидетельствуют факты, должны по очереди разгружать друг друга. Изначально мировые судьи были созданы для того, чтобы разгрузить федеральных. Сейчас же, если  суммировать все попытки ВС РФ по снижению нагрузки на мировых судей, настала вторая серия, уже федеральные судьи районных (городских) судов должны разгрузить мировых. При подобном подходе создается маятник - успешность в решении нагрузки на одном участке, рано или поздно неизбежно поставит вопрос о перегрузки на другом. Получается, что происходит просто перебрасывание дел через искусственно возведенную изгородь. Если даже исходить из того перед ВС РФ стоит задача снижения нагрузки, то ее надо решать не механическим перебрасыванием из одной подведомственности в другую. В чем смысл этого бега не месте? Возможно из-за напряженности этой деятельности и не получается дойти до законодательных инициатив по упрощению процессуального порядка  некоторых категорий дел.
Очевидно, что перенос условной черты разделяющей компетенции двух первых инстанций никоим образом не затрагивает сути проблемы (зачем институт мировой юстиции вообще существует?). Всё это свидетельствует о том, что комплексно проблема не анализируется. Если нет реального разделения компетенции между федеральным центром и субъектами, на которую можно было бы без проблем наложить судебную систему с разделением на федеральную и республиканскую, то нет и необходимости создавать суды субъектов. Поскольку сама целесообразность этого введения (различная компетенция) отсутствует.
При знании того факта, что рост количества судебных споров в среднесрочной перспективе будет только расти, следует придти к выводу о бессмысленности подобных метаний. Если даже это создает вид занятости, то никоим образом не приближает к решению сути проблемы. Нужны качественно иные подходы. Или ВС РФ не относит вопрос судебного строительства к своей компетенции?
В указанном контексте (вопросы судебного строительства) законодательная инициатива ВС РФ вообще не метод. Вместо того, чтобы искать решение, пути к выстраиванию гармоничной судебной системы предлагаются ситуативные шаги. Да и спорность использованных понятийных конструкций свидетельствует о том, что очень рано ставить точку. Ясность в пределах компетенции мирового судьи будет достигнута не скоро. Например, не устранены неясности в наложении понятий «имущественный (неимущественный) спор» на «трудовые отношения». Где как первое, так и второе рассыпаются при наложении друг на друга, что требует всё новых и новых разъяснений вышестоящей инстанции, которая может в зависимости от конъюнктуры менять подходы, озвучиваемые в своих ситуативных энцикликах. Этот стиль не предполагает становление каркаса понятий, а создаёт вечно изменчивую, подвижную, не поддающуюся законом формальном логике среду, где судья должен не столько самостоятельно оперировать всем известными и понятными смыслами юридических понятий, сколько осознавать невозможность работать без звонков в вышестоящую инстанцию в поисках советов. Тому подтверждение легкость, с которой  ВС РФ в 2007 году перебросил подсудность трудовых споров государственных служащих из юрисдикции мировых судей в федеральные суды. Очевидно, что это разъяснение стоит в одном ряду с рассматриваемой законодательной инициативой и направлено на снижение нагрузки мировых судей и не имеет прямого отношения к борьбе за чистоту используемых понятий. Скорее наоборот – создает новые вопросы.
Вообще надо отметить, что игра на неопределенности это стиль разъяснительной работы ВС РФ. Вместо того, чтобы говорить о понятиях, выстраивать их иерархию, предпочтению отдается методу ситуативных, казуальных примеров. Возникает вопрос можно ли посредством одной неопределенности решить другую более масштабную?  Сонм бесконечных разъяснений может только держать в напряжении судейский корпус, но отнюдь не позволит приблизиться к судебному строительству. При имеющемся положении дел фактически исключается возможность полноценного мониторинга судебной системы.
Применительно к мировой юстиции это означает, что до сих пор не дан вразумительный ответ на вопрос «В чем сущностное отличие мировой юстиции от системы судов общей юрисдикции?». Выскажу предположение -  дело обстоит, таким образом, вовсе не потому что ученые и практики не видят ответа, а потому, что именно видят, но в силу популярности реликтов новояза, считается неприемлемым ставить вопрос о целесообразности введения самого института. Поэтому неудивительно, что до сих пор многие авторы предпочитают обтекаемые выражения, в лучшем случае намеки. Однако подобный стиль отнюдь не способствует выстраиванию динамично работающих правовых институтов. Многие важные проблемы, требующие скорейшего вмешательства, не решаются, приобретают хронический характер. Клубок нерешенных вопросов растет. Увы, но при формировании мировой юстиции ничего отличного от системы судов общей юрисдикции не получилось. Был пристроен еще один этаж к зданию, требующему капитального ремонта, а ВС РФ включился в игру перераспределения нагрузки между двумя первыми инстанциями.
Центральной власти необходимо признать тот факт, что суды уже давно не довесок к исполнительной власти. И результаты судебного разбирательства, особенно такой параметр как оперативность, оказывают прямое и непосредственное воздействие на общественное мнение. Поэтому все вопросы судебного строительства должны подвергаться глубокой аналитической проработке и рассматриваться как важный фактор формирования имиджа государственной власти.

Вот эт ты запостил. Сам то веришь во все это? Какие институты? Какое правосудие? Какой клубок вопросов? Вопрос лишь в одном = в компетенции мировых судей (коей маловато на периферии) и в элементарном их знании законов, в первую очередь ГПК (полистайте практику нарушения подсудности и прекращения производство по делу в случаях когда просто очевиден возврат заявления и не забивать голову участникам процесса).

Интересует вся публикация. Особенно А.И. ПРИХОДЬКО Использование процедур пересмотра судебных актов по делам искового производства и злоупотребление процессуальным правом. Где скачать?