Заглянувший_на_огонекВот Вы и доказывайте
УжЕ ))
Слишком круто устрились
Завидно?..
Кстати, о том, что считать частной (личной) жизнью (
здесь):
В решении по делу “Перри против Соединенного Королевства” (Perry v. UK) Европейский Суд указал, что:
“Частная жизнь – это понятие, не предоставляющее возможности для исчерпывающего определения. Такие аспекты, как половая принадлежность, имя, сексуальная ориентация и сексуальная жизнь, являются важнейшими элементами частной сферы, которая защищается статей 8. Данная статья защищает также право на самоидентификацию и личное развитие, право устанавливать и развивать отношения с другими людьми и внешним миром, что может включать и профессиональную и деловую активность”.
К понятию частой жизни Европейский Суд относит не только интимную сферу жизни каждого человека. На это он указал в решении по делу “Нимитц против Германии” (Niemietz v. Germany):
“Не следует ограничивать её [личную жизнь. – Авт.] интимным кругом, в котором каждый может жить своей собственной личной жизнью, … и тем самым полностью исключать внешний мир из этого круга. Уважение к личной жизни должно также включать до некоторой степени право устанавливать и развивать отношения с другими людьми”.
Право на уважение частной жизни распространяется на профессиональные отношения, сексуальные отношения, сбор и хранение личных данных и порядок доступа к ним, вопросы моральной и физической неприкосновенности. Под “вмешательством в частную жизнь” Европейский Суд понимает, помимо прочего, опубликование в газетах материалов, отдельные фрагменты которых затрагивают частную жизнь.
Legal Eagle,
venyУфффф...
Ну скока раз повторять, что в данном случае речь не ПРОСТО о "записи частным лицом", а использование этой записи ПУБЛИЧНЫМ органом для ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЯ!!
Вот:В деле А. против Франции также был поставлен вопрос о том, может ли прослушивание телефонных переговоров считаться соответствующим статье 8 Конвенции, если один из участников разговора дал согласие полиции на запись своей беседы с другим участником – предполагаемым виновным в совершении преступления. Национальные судебные инстанции приняли решение, что разговор, касающийся приготовления к совершению преступления, не является частной жизнью и не охраняется правом на тайну корреспонденции. Кроме того, было отмечено, что поскольку один из участников дал согласие на запись разговора, то такое вторжение в личную жизнь не может быть правонарушением, состоящим во вмешательстве в право на частную жизнь и тайну корреспонденции, как оно сформулировано во французском законодательстве (ст. 368 УК Франции).
Правительство также утверждало, что в данном деле не было вмешательства государственных органов, так как прослушивание проводилось по инициативе одного из участников разговора. И то, что государство предоставило ему необходимое оборудование, не говорит о том, что прослушивание проводилось государственным органом, а не инициатором такого прослушивания в лице одного из участников записанного разговора. Однако Суд признал, что действия офицера полиции, к которому обратились за помощью в организации записи разговора, и лицо, выступившее инициатором такой записи, едва ли можно оторвать друг от друга. И тот факт, что полицейский офицер предоставил для записи свой кабинет, телефон и диктофон, говорит о том, что полицейский действовал в своем официальном качестве, несмотря на то, что разрешения следственного судьи на запись разговоров им не было получено. Суд также признал, что подобное вмешательство, несомненно, затрагивало право заявителя на тайну телефонных переговоров, сославшись, в частности, на дело Крюслин против Франции, аналогичное делу супругов Ювиг.
Кстати,
здесь тоже есть кое-что интересное:
В связи с этим интересны положения, изложенные Европейским Судом в деле “Пек против Соединенного Королевства”(Peck v. United Kingdom).
Суть дела, по которому г-н Пек обратился в Европейский Суд, сводится к следующему. Пек пытался покончить жизнь самоубийством на улице, при этом он не знал, что все его действия фиксируются камерой. Увидев нож в руках будущего заявителя, оператор обратился в полицию. Местные СМИ опубликовали материал, сопровождавшийся фотографиями, на которых лицо Пека было замаскировано. Кроме того, по телевидению были показаны отснятые камерой кадры, при этом лицо Пека также было замаскировано. Однако, несмотря на принятые журналистами предосторожности, многие родственники и друзья узнали его в этой передаче и газетах. Комиссия по стандартам телерадиовещания признала маскировку лица заявителя недостаточной.
Рассматривая дело, Европейский Суд выработал следующие принципы:
Наблюдение за физическими лицами, находящими в публичных местах, без записи само по себе не является вмешательством в право на частную жизнь;
Обнародование видеозаписи, сделанной на улице, представляет собой нарушение права на частную жизнь. Поскольку действия Пека были представлены на всеобщее обозрение, это далеко перешло пределы того, что могло попасть в поле зрения прохожего;
По мнению Европейского Суда, общим правилом является получение согласия лица на распространение сведений о его частной жизни. В противном случае должны быть приняты меры, достаточные для обеспечения неузнаваемости данного лица и сводящие к минимуму возможности его идентификации. Распространение сведений без соблюдения данных условий является исключением и может быть осуществлено лишь в при наличии существенных и достаточных оснований.
Важно то, в каких именно действиях (сведения о которых потом были распространены в прессе) на улице участвовал человек и когда это происходило. Попытку самоубийства поздней ночью Европейский Суд противопоставляет участию в общественных акциях и совершению преступления. Поэтому в последних случаях от СМИ для распространения информации о событиях не требуется согласия участвовавших в них людей, так как она представляет большой общественный интерес, и право общественности получать информацию перевешивает право индивида на защиту частной жизни.
В одном из своих недавних дел Европейский Суд рассмотрел вопрос, связанный с неправомерной публикацией фотографий. В деле “Фон Ганноверская против Германии” речь шла о фотографиях старшей дочери принца Монако Ренье III, её детей и спутника, которые были сделаны в одном из общественных заведений. Принцесса обратилась в суд Германии, жалуясь на незаконное вмешательство в её частную жизнь. Немецкие судьи частично удовлетворили её требования. Верховный суд признал незаконным публикацию фотографий, на которых Фон Ганноверская была запечатлена со своим спутником на террасе ресторана. При этом Верховный Суд Германии указал, что даже те лица, которые, несомненно, считаются “публичными персонами” нашего времени, имеют право на уважение их частной жизни. Действие этой гарантии не ограничивается их домом, а распространяется также на публикацию фотографий. Однако вне дома “публичные персоны” могут рассчитывать на действие гарантий охраны своей частной жизни только в том случае, если они явно стремятся к уединению в таком изолированном месте, где, считая себя укрытыми от постороннего взгляда, они могут вести себя так, как не стали бы этого делать в общественном месте.
Европейский Суд рассмотрел также дело по фактам публикации других фотографий, которые запечатлели принцессу Фон Гановерскую совершающей покупки, в ресторане со спутником, катающейся на велосипеде, на лошади. Кроме того, были опубликованы фотографии, показывающие жизнь принцессы в её резиденции в Париже. Европейский Суд указал, что фотографии, изображающие повседневную жизнь принцессы, нарушают её частный иммунитет.
Однако принцип повышенной терпимости к вмешательству в частную жизнь публичных фигур в данном деле не был применён, так как Европейский Суд не установил, что принцесса является публичной фигурой. Европейский Суд указал, что:
“Заявительница, как член семьи принца Монакского, представляет королевскую семью на некоторых культурных и благотворительных мероприятиях. Однако она не выполняет никаких функций ни в самом государстве Монако или каком-либо из его учреждений, ни по их поручению (п. 62).
<…>
Как и в других подобных делах, которые ему доводилось рассматривать ранее, Суд считает, что, несмотря на то что заявительница широко известна общественности, публикация рассматриваемых фотографий и статей, единственной целью которых было удовлетворение любопытства определённого круга читателей к подробностям частной жизни заявительницы, не может считаться вкладом в обсуждение какого-либо общественно значимого вопроса” (п. 65).