"Юридический позитивизм" в советское время - это СОВСЕМ не то, что юридический позитивизм на Западе.
№1. А был ли юридический позитивизм в СССР?
№2. А существовал ли легизм - в понимании либертаризма - в советской юридической науке?
Отвечая на первый вопрос замечу, что базовыми методологическими основаниями советской юриспруденции выступал отнюдь не позитивизм Остина, Меркеля, Бергбома или Шершеневича, а марксизм-ленинизм. Первый не исследует объективные основания права, второй - встраивает право в объективно существующую структуру классового общества; первый не рассматривает позитивное право в развитии, для второго право - это форма, пребывающая в вечном движении, объективно обусловленном стихийным развитием средств производства; для первого первоисточником права выступает официальная воля публичной власти, для второго - объективно существующий способ производства; первый утверждает самостоятельность юридического содержания (понятия, конструкции и др.), второй воспринимает право исключительно как форму общественного сознания, не существующую отдельно от общественно-экономического базиса; первый утверждает всеобщий характер права, второй - исключительно классовый характер официального права; для первого в праве первичны правила, для второго - отношения; для первого - публичное право первично, частное право производно, для второго - частное право первично, а публичное - производно, (последнее - ИМХО). Нет достаточных оснований для отождествления марксистски ориентированной советской юриспруденции и юридического позитивизма.
А сейчас вопрос №2.
В трактовке В.С.Нерсесянца «теоретико-познавательный интерес легизма полностью сосредоточен на действующем (позитивном) праве. Все, что выходит за рамки эмпирически данного позитивного права, все рассуждения о сущности права, идее права, ценности права и т.д. позитивисты отвергают как нечто метафизическое, схоластическое и иллюзорное, не имеющее правового смысла и значения».
Обратимся, однако, к позитивизму юридической науки в его наиболее распространенном понимании. Здесь, как упоминалось, принципиальной характеристикой позитивистской позиции в плане гносеологической установки является не столько формальное отождествление права и закона, сколько абсолютное исследовательское безразличие ко всему, что выходит за рамки позитивного права (от философских идей до социальной действительности). Исследования такого рода достаточно широко представлены в юридической литературе советского периода. Тем не менее, весьма затрудни¬тельно считать советское правоведение ориентированным на идеи юридического позитивизма, в ущерб марксистскому учению, даже при исследовании «догматической проблематики». Обращение к философским идеям, социальной действительности, ее закономерностям как факторам влияния на позитивное юридическое регулирование общественных отношений и его ограничениям - принципиальная методологическая позиция советской юриспруденции. Это касается и инструментального отношения к праву и правовому регулированию (См., напр.: Сорокин В.Д. Метод правового регулирования. М., 1976. С. 56 - 57; Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск, 1972. С. 22.), и подходов к исследованию правоотношений (См., напр.: Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношений. М., 1980.), применения права (См., напр.: Лазарев В.В. Пробелы в праве и пути их устранения. М., 1974.), проблем юридической ответственности (См., напр.: Шабуров А.С. Социальная ответственность личности в условиях перестройки. Свердловск, 1990; Щербак А.И. Социальный механизм юридической ответственности должностных лиц. Киев, 1986.) и т.д. Позитивистские исследовательские установки, безусловно, присутствовали в исследовательской практике советской юриспруденции. Однако действовали они, безусловно, в рамках господствующего правового учения и лишь постольку, поскольку не противоречили его основным постулатам.
О конкурентных марксизму позитивистских методологических установках в теоретических исследованиях нашим правоведением специально-юридической проблематики сложно говорить и еще по одному основанию. Как известно, философско-методологическим антиподом юридического позитивизма является естественно-правовая доктрина. Именно их противостояние решающим образом влияло на развитие правовой мысли несколько столетий. Марксизм же в равной степени «упраздняет» оба этих подхода и формирует в рамках утверждаемой философской картины мира и гносеологической установки совершенно иное отношение к праву, базирующееся на методологической оппозиции отношений базиса и надстройки, идее экономического детерминизма и понимании права как классового, а значит, политического по своей природе института. Такой подход, как известно, оказался достаточным основанием для развития в советской юриспруденции идей этатизма, адекватных утверждавшемуся тоталитаризму (Подробно см., напр.: Нерсесянц В.С. Юриспруденция. С. 131 и след.). В связи с этим видеть причины пренебрежения советской теории права, например, к правам человека или правовому государству в юридическом позитивизме, значит, как минимум, предъявлять претензии не совсем по тому адресу.
Советское правоведение, целевым образом реализующее в своей предметности марксистскую диалектику, являлось вполне методологизированной исследовательской традицией как с формальной точки зрения, так и с учетом стоящих перед ним задач. Подавляющее большинство принципиальных теоретических представлений советской юриспруденции сформировались в соответствии с фундаментальными положениями марксистского учения и развивались в его рамках.
Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки. Екатеринбург, 2001. С. 25, 25-26, 28-29.
Сообщение отредактировал Сергей77: 18 December 2008 - 19:55