Вопреки некоторым утверждениям о том, что, мол, все уже сказано и познано и нечего мол воду мутить, выскажусь о том, что на самом деле вопрос о природе права закрытым не является. Преданность некоторых суждениям, усвоенным в период студенчества, вовсе не означает, что познание состоялось. Потом, мне кажется, что формат форума предполагает некоторые грамматические ошибки и, как ни странно, не совсем академические употребление тех или иных терминов.
Александр Дядюк , Вы вскрываете механизм «восхождения к праву», который действительно таков и есть. В этом смысле я думаю, Ваши утверждения полезны, поскольку длительное время просматривается идея о том, что принуждение далеко не главное в развитии права, а, следовательно, в приближении к некоему идеалу.
В вашем сообщении, по сути, речь идет о наличии силы, необходимой для навязывания определенной системы взглядов, то есть право, как феномен скрывается в этом направлении (какова должны быть система взглядов, которую мы будет навязывать?) и этот феномен на самом деле не раскрывается. Но то, что кто сильнее тот и имеет приоритет на утверждение права, в своем видении – то это совершенно верно. Всегда так было и так будет. Ведь отсутствие силы – есть свидетельство состоявшейся деградации сложной системы (например, государственного организма). Поэтому насколько бы верна та или иная концепция права исходящая от ничтожного по параметру наличия силы субъекта, она будет содержать в себе ген слабости.
Необходимо отметить, что проблема природы (сущности) права всегда политизирована, как на уровне ее неофициального обсуждения, так и на уровне ее официального закрепления. Юриспруденция ограничивается игре внутри этого правового пространства, и мало заботится вопросом о пределах этого пространства, что впрочем, заметно по высказываниям участников форума. Следовательно, мы не можем моделировать чистое познание сущности права как феномена, максимум, что доступно это расширять понимание этой проблемы с учетом возникающей конъюнктуры. А она такова, что вопрос силы (насилия) далеко не последний в движении (приближении) к праву.
Развал Сербии – это факт и с течением времени он так или иначе будет встроен логику изменяющегося образа международного права. Если и есть противоречие этого факта определенной системе взглядов, то это вовсе не означает, что он так и будет оставаться на задворках международного права, которое в свою очередь, безусловно, будет трансформироваться. Ведь эпоха относительного международного спокойствия после 2-й мировой войны была следствием неизбытка силы у конкретных субъеков. Очевидно, что наступает новая эпоха, где томиком Нерсесянца не отбиться. Нужно не только знать, но и надо иметь силы утверждать имеющееся знание, быть готовым навязывать собственную систему взглядов. В словах автора темы есть значительный рациональный посыл, хотя согласен, что тема требует доработки и детализации.
Если же говорить про идеи гуманизма и о якобы присутствующем противоречии между ними и заявленной темой, так надо учитывать, что вся эта человеколюбивая говорильня глубоко политизирована и не стоит хавать все за чистую монету. Изначально все доктрины Западной Европы были крайне многоплановы и … двуличны. В конце концов отцы американской демократии были рабовладельцами.
Полагаю, что главным мерилом правовой концепции должна быть ее адекватность задачам, стоящим перед конкретным государственным организмом в конкретный исторический период. Если говорить о России завтрашнего дня, то, очевидно, что идея силы, права на насилие будет далеко не лишняя. Подчеркну, что в как в материальном, так и в идеологическом смысле мы подъедаем остатки позднего советского общества. Однако нельзя признать, что все то, что существует адекватно задачам завтрашнего дня. Поэтому, повторюсь, подобные суждения полезны. Хотя, согласен, что природа права не есть суть насилие. Но и без силы некий (свой) смысл не утвердить.
И нет никакой проблемы в псевдо-научности возможной концепции права (с учетом фальшиво но уверенно голосящих докторов, которые неизбежно будут рукоплескать появлению нового официально одобренного контекста). Ведь конфигурация пространства, которое выступает полем работы юриста не предполагает не то что выхода за эти пределы, но и в большинстве случае подхода к ограде. Верно пишет:
юриспруденция не исследует основания права - это вопросы социологии, политологии, философии и т.п. Юриспруденция исследует только саму регулятивную правовую систему.
Какая бы с сугубо догматической точки зрения ахинея (что не говорит об отсутствии ее потенциальной полезности для общества) не была бы признана государственной правовой доктриной, никакой проблемы это не составит, ибо развернуть до конца сей клубок, вряд ли удастся. Придут новые времена, новые задачи, а там свои нерсесянцы…
Также замечу на одно методологическое противоречие - оно заключается в том, что концепция права ее становление не являлось и не будет, является приоритетом юристов. В российской традиции юрист – это что-то вроде слуги власти, а отнюдь не советника. Концепция права (учение о праве) всегда слишком абстрактно чтобы быть сводимым к юридической логике, можно даже сказать более, если официальной теории права в России быть, она вполне может быть ненаучна, ведь это должна быть голая идеология, опрокинутая в юридические формулы. В этом смысле она правовая идеология может быть любой, главное и единственное условие она должны быть адекватна задачам государства, резонировать с государственным приоритетами. Юристу – ученому отведена роль живописать великолепие уже до него выбранной дороги, юристу-практику, отведена более скромная роль – достаточно не перечить (да и как это возможно?), и разве что воскликнуть где-нибудь на форуме « я считаю себя учеником такого-то!», только это уже будет скорее всего не Нерсесянц со товарищами.
То есть (подходим к методологическому противоречию) нет особого смысла обсуждать сею проблему с практикующими юристами. Другое дело, что нет иных приемлемых форматов для подобных диалогов. Хотя для самих участников форума полезно взглянуть на возможные трансформации официальной доктрины, а я напомню, что мы, скорее всего, движемся к эффективному авторитарному государству, которое, возможно, будет нуждаться в «искренней» поддержке рядовых членов юридического сообщества.
Познавательно 
