Сообщений в теме: 118

[Aidar]

Правозащитники просят КС признать неконституционными положения закона «О собраниях...»
30.07.2008 12:02


> Нажмите тут чтобы открыть/скрыть спойлер. <

[Aidar]

[quote]Определение Конституционного Суда РФ от 2 апреля 2009 г. N 484-О-П "По жалобе граждан Лашманкина Александра Владимировича, Шадрина Дениса
        Петровича и Шимоволоса Сергея Михайловича на нарушение их
    конституционных прав положением части 5 статьи 5 Федерального закона
    "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях"


  Конституционный  Суд  Российской  Федерации  в  составе  Председателя
  В.Д. Зорькина,  судей  Н.С. Бондаря,  Г.А. Гаджиева,  Ю.М. Данилова,
  Л.М. Жарковой,    Г.А. Жилина,    С.М. Казанцева,    М.И. Клеандрова,
  С.Д. Князева,    А.Л. Кононова,    Л.О. Красавчиковой,  С.П. Маврина,
  Н.В. Мельникова,    Ю.Д. Рудкина,    Н.В. Селезнева,    А.Я. Сливы,
  В.Г. Стрекозова, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

  заслушав  в  пленарном  заседании  заключение  судьи  Ю.Д. Рудкина,
  проводившего  на  основании  статьи 41  Федерального  конституционного
  закона  "О  Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное
  изучение    жалобы    граждан    А.В. Лашманкина,    Д.П. Шадрина    и
  С.М. Шимоволоса, установил:

  1.  В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации граждане
  А.В. Лашманкин,    Д.П. Шадрин    и    С.М. Шимоволос    оспаривают
  конституционность положения части 5 статьи 5 Федерального закона от 19
  июня 2004 года N 54-ФЗ "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях
  и    пикетированиях",  согласно  которому  организатор  публичного
  мероприятия  не  вправе  проводить  его, если с органом исполнительной
  власти    субъекта  Российской  Федерации  или  органом  местного
  самоуправления  не  было  согласовано  изменение по их мотивированному
  предложению места и (или) времени проведения публичного мероприятия.

  Как  следует  из  представленных  материалов,  7  мая  2007 года
  А.В. Лашманкиным в администрацию городского округа "Город Самара" было
  направлено  уведомление о проведении 17 мая 2007 года демонстрации. 16
  мая  2007 года  им  было  получено  предложение  об  изменении места и
  времени проведения мероприятия в связи с проведением земляных работ по
  маршруту следования демонстрации. Договоренность об изменении маршрута
  достигнута  не  была. Ленинский районный суд города Самары решением от
  12  июля  2007 года,  оставленным  без  изменения  Самарским областным
  судом,  отказал в признании указанных действий и решений администрации
  городского округа Самара незаконными.

  9  марта  2007 года  в  администрацию  города Нижнего  Новгорода  было
  представлено  уведомление  за  подписью  трех  граждан,  в  том  числе
  С.М. Шимоволоса, о проведении 24 марта 2007 года шествия и митинга. 13
  марта  2007 года  ими  от администрации был получен отказ в проведении
  шествия,  отказ  в  согласовании места и времени проведения митинга, а
  также предложение о проведении его в другом месте в связи с тем, что в
  указанное  время  и  в  указанном  месте  будут  проводиться  другие
  мероприятия.    Нижегородский    районный    суд    города Нижнего
  Новгорода решением  от  22  марта  2007 года  отказал в удовлетворении
  заявления о признании данного решения незаконным.

  2  октября  2007 года  С.М. Шимоволосом в администрацию города Нижнего
  Новгорода было  подано  уведомление  о  проведении 7 октября 2007 года
  пикета.  4 октября 2007 года им был получен отказ в согласовании места
  проведения  пикета.  Нижегородский  районный  суд  города Нижнего
  Новгорода решением  от 18 декабря 2007 года, оставленным без изменения
  определением  Нижегородского  областного  суда от 29 января 2008 года,
  отказал в удовлетворении заявления С.М. Шимоволоса о признании данного
  решения незаконным и необоснованным.

  30  августа 2007 года Д.П. Шадриным в администрацию города Кирова было
  направлено  уведомление  о  проведении  11 сентября 2007 года пикета и
  митинга. 6 сентября 2007 года им было получено письмо о несогласовании
  места  и  времени  проведения этого публичного мероприятия, при этом в
  устной  форме было предложено изменить время или место его проведения.
  Ленинский  районный  суд  города Кирова  12 ноября 2007 года отказал в
  удовлетворении    заявления    Д.П. Шадрина  о  признании  действий
  администрации города Кирова неправомерными.

  По  мнению  заявителей,  оспариваемое  ими  положение части 5 статьи 5
  Федерального  закона "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и
  пикетированиях",  как устанавливающее, что орган исполнительной власти
  субъекта  Российской Федерации или орган местного самоуправления может
  выдвинуть  организаторам  публичного  мероприятия предложение изменить
  место и (или) время его проведения, а организаторы не вправе проводить
  данное  мероприятие,  если  изменение не было согласовано с названными
  органами  публичной  власти, фактически предусматривает разрешительный
  порядок проведения публичных мероприятий, что противоречит статьям 19,
  31 и 55 Конституции Российской Федерации.

  2.  Гарантированное  Конституцией Российской Федерации, ее статьей 31,
  право  граждан  Российской  Федерации  собираться  мирно,  без оружия,
  проводить  собрания,  митинги  и демонстрации, шествия и пикетирование
  является  одним из основополагающих и неотъемлемых элементов правового
  статуса  личности  в Российской Федерации как демократическом правовом
  государстве  (статьи 1  и 64 Конституции Российской Федерации) и может
  быть  ограничено  федеральным  законом  только в той мере, в какой это
  необходимо    в    целях    защиты  основ  конституционного  строя,
  нравственности,  здоровья,  прав  и  законных  интересов  других  лиц,
  обеспечения  обороны  страны  и  безопасности  государства  (статья 55
  часть 3  Конституции  Российской  Федерации).  Данные  конституционные
  требования, как и требование о том, что осуществление названного права
  не должно нарушать права и свободы других лиц (статья 17, часть 3), по
  их  смыслу  во  взаимосвязи  с  предписаниями  статьи 18  Конституции
  Российской  Федерации  обращены  не  только  к  законодателю,  но  и к
  правоприменителям, в том числе судам.

  Такой  подход  согласуется  с  общепризнанными  принципами  и  нормами
  международного  права,  закрепленными  в  ряде  международно-правовых
  документов,  включая  Всеобщую  декларацию  прав  человека  (пункт 1
  статьи 20),  а  также  Международный пакт о гражданских и политических
  правах,  статья 21  которого  допускает  введение  тех  обоснованных
  ограничений  права  на  мирные  собрания,  которые  налагаются  в
  соответствии с законом и которые необходимы в демократическом обществе
  в    интересах    государственной  или  общественной  безопасности,
  общественного  порядка, охраны здоровья и нравственности населения или
  защиты прав и свобод других лиц.

  Право  на  свободу  собраний  закреплено также в статье 11 Конвенции о
  защите  прав  человека  и  основных свобод. Данное право, как указывал
  Европейский  Суд по правам человека, являясь основополагающим правом в
  демократическом  обществе,  тем  не  менее  в  силу пункта 2 статьи 11
  названной    Конвенции    может    подлежать  ограничениям,  которые
  предусмотрены  законом и необходимы в демократическом обществе в целях
  предотвращения  беспорядков  и  преступлений,  для  охраны  здоровья и
  нравственности  или  защиты прав и свобод других лиц (постановления от
  26  июля  2007 года по делу "Махмудов против Российской Федерации", от
  14  февраля  2006 года  по  делу "Христианско-демократическая народная
  партия  против  Молдовы"  и от 20 февраля 2003 года по делу "Джавит Ан
  (Djavit  An)  против  Турции").  При  этом  государства  должны
  воздерживаться  от  применения  необоснованных  косвенных  ограничений
  этого  права;  должны  иметься  убедительные  и неопровержимые доводы,
  оправдывающие  вмешательство  в это право (постановления от 20 октября
  2005 года по делу "Уранио Токсо (Ouranio Toxo) и другие против Греции"
  и от 31 марта 2005 года по делу "Адалы (Adaly) против Турции").

  2.1.  Из  Конституции  Российской Федерации, ее статей 1 (часть 1), 19
  (части 1  и 2) и 55, следует, что правовые нормы должны быть четкими и
  понятными.  Вместе  с  тем, будучи различными по характеру и значению,
  правовые нормы, в том числе те из них, которые включают оценочные либо
  общепринятые  понятия,  устанавливаются  законодателем  с  учетом
  необходимости  их  эффективного  применения  к  неограниченному  числу
  конкретных правовых ситуаций.

  Использование  в  оспариваемом положении части 5 статьи 5 Федерального
  закона    "О    собраниях,  митингах,  демонстрациях,  шествиях  и
  пикетированиях"  таких  понятий,  как  "мотивированное  предложение" и
  "согласование",  не свидетельствует о неопределенности его содержания.
  По  его  смыслу,  орган  публичной  власти  не  может  запретить  (не
  разрешить)  проведение  публичного  мероприятия, -  он  вправе  лишь
  предложить  изменить  место и (или) время его проведения, причем такое
  предложение  обязательно  должно быть мотивированным и вызываться либо
  необходимостью    сохранения    нормального    и    бесперебойного
  функционирования    жизненно    важных  объектов  коммунальной  или
  транспортной    инфраструктуры,    либо  необходимостью  поддержания
  общественного  порядка,  обеспечения  безопасности  граждан  (как
  участников публичного мероприятия, так и лиц, которые могут находиться
  в  месте  его  проведения  в определенное для этого время), либо иными
  подобными  причинами.  Законодательное  закрепление  исчерпывающего
  перечня  таких  причин необоснованно ограничивало бы дискрецию органов
  публичной власти по реализации своих конституционных обязанностей.

  При  обсуждении  внесенного  должностным  лицом уполномоченного органа
  публичной  власти  предложения  с  организаторами  мероприятия  должна
  учитываться  возможность  достижения  цели  публичных  мероприятий  -
  свободное  формирование  и  выражение мнений, выдвижение требований по
  различным  вопросам  политической,  экономической,  социальной  и
  культурной  жизни  страны  и  внешней  политики  (пункт 1  статьи 2
  Федерального  закона "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и
  пикетированиях").  Соответственно,  отрицательное  решение  органа
  публичной  власти  не  может  быть  обусловлено  лишь  причинами
  организационного  или  иного  подобного  характера.  Как  неоднократно
  указывал  Конституционный  Суд  Российской  Федерации,  цели  одной
  рациональной  организации деятельности органов власти не могут служить
  основанием  для  ограничения прав и свобод (постановления от 15 января
  1998 года N 2-П и от 18 февраля 2000 года N 3-П).

  Содержащееся  в  оспариваемом  законоположении понятие "мотивированное
  предложение"  - по его конституционно-правовому смыслу - означает, что
  в  данном  решении  должны  быть приведены веские доводы в обоснование
  того,  что проведение публичного мероприятия не просто нежелательно, а
  невозможно  в  связи  с необходимостью защиты публичных интересов.

  Что касается    понятия    "согласование",    то    заложенный    в    нем
  конституционно-правовой    смысл  предполагает  обязанность  органа
  публичной  власти  предложить  организатору публичного мероприятия для
  обсуждения  такой  вариант  проведения публичного мероприятия, который
  позволял  бы  реализовать  его  цели. Такие нормативные характеристики
  положения о цели публичного мероприятия (пункт 1 статьи 2 Федерального
  закона    "О    собраниях,  митингах,  демонстрациях,  шествиях  и
  пикетированиях"),  как  свобода  публичного  мероприятия  (отсутствие
  внешнего  давления),  формирование  мнений  (а  не  простое  их
  провозглашение)  и  выдвижение  требований  политического  свойства,
  предполагают  наличие  обратной  коммуникативной  связи  (прямой  или
  опосредованной,  в том числе через средства массовой информации) между
  участниками  публичного  мероприятия  и  теми  субъектами,  кому  оно
  адресовано.

  Следовательно, оспариваемое законоположение, предусматривая полномочие
  органов  публичной  власти  внести  мотивированное  предложение  об
  изменении  места  и (или) времени публичного мероприятия и указывая на
  необходимость  согласования  данного предложения с его организаторами,
  предполагает,  что  предложенный  вариант  проведения  публичного
  мероприятия  делает  возможным  достижение  правомерных  целей  этого
  мероприятия  в том месте и (или) в то время, которые соответствуют его
  социально-политическому  значению.  Заявители  же, реализуя свое право
  при определении места и времени проведения мероприятия, должны, в свою
  очередь, предпринимать усилия по достижению согласия на основе баланса
  интересов.

  2.2.  При  недостижении  согласия  между  субъектами  рассматриваемых
  правоотношений  организаторы  публичного  мероприятия  вправе защитить
  свои  права  в  судебном порядке. Такая возможность прямо закреплена в
  статье 19  Федерального  закона "О собраниях, митингах, демонстрациях,
  шествиях  и  пикетированиях",  согласно  которой  решения  и  действия
  (бездействие)  органов  государственной  власти,  органов  местного
  самоуправления,  нарушающие  право  граждан  на  проведение публичного
  мероприятия,  могут  быть  обжалованы  в  суд в порядке, установленном
  законодательством Российской Федерации.

  Именно    судебная    власть,    действующая  на  основе  принципов
  самостоятельности,  справедливого,  независимого,  объективного  и
  беспристрастного  правосудия  (статьи 10,  118  и  120  Конституции
  Российской  Федерации),  в  наибольшей  мере предназначена для решения
  споров  на основе законоположений, в которых законодатель использует в
  рамках  конституционных  предписаний  оценочные  понятия,  позволяющие
  правоприменителю  эффективно  обеспечивать баланс интересов общества и
  его отдельных политически организованных ассоциаций.

  Разрешая  спор,  суд  -  в  силу  критериев,  вытекающих  из статьи 55
  (часть 3)  Конституции  Российской  Федерации,  - оценивает обжалуемые
  решения  и  действия  органа  публичной  власти  с  точки  зрения  их
  правомерности и обоснованности, с тем чтобы в каждом конкретном случае
  не  допустить  несоразмерного  ограничения  права,  гарантируемого
  статьей 31  Конституции  Российской  Федерации.  При  этом - по смыслу
  оспариваемого  положения и с учетом характера проводимых мероприятий -
  судебное  рассмотрение  должно  быть  осуществлено  на  основании
  действующего  процессуального  законодательства в максимально короткий
  срок,  как  это  предусмотрено  для  рассмотрения  споров  в  сфере
  избирательных  прав,  т.е.  до даты проведения планируемого публичного
  мероприятия.  В  противном  случае судебная защита во многом теряла бы
  смысл,  что  недопустимо  в  силу  статьи 46  Конституции  Российской
  Федерации.

  Такое  понимание  оспариваемого  законоположения отвечает предписаниям
  статьи 18  Конституции  Российской Федерации, согласно которым права и
  свободы  человека и гражданина являются непосредственно действующими и
  определяют  смысл,  содержание  и  применение  законов,  деятельность
  законодательной  и  исполнительной  власти, местного самоуправления, и
  обеспечиваются    правосудием,    и    корреспондирует    названным
  международно-правовым нормам, регулирующим возможные ограничения права
  на мирные собрания, допустимые в демократическом обществе.

  3.  Следовательно,  положение  части 5 статьи 5 Федерального закона "О
  собраниях,  митингах,  демонстрациях,  шествиях  и  пикетированиях",
  предусматривающее  правомочие  органа  публичной  власти  сделать
  организаторам  публичного  мероприятия  мотивированное  предложение об
  изменении  места  и  (или)  времени  его  проведения,  не  может
  рассматриваться  как  нарушающее конституционные права заявителей в их
  конкретных делах.

  Разрешение  же  споров,  касающихся  возможности  проведения публичных
  мероприятий  в  указанном заявителями месте и в выбранное ими время, в
  том  числе  выяснение  того,  были  ли  сделанные  предложения органов
  публичной  власти  об  изменении  места  и  (или)  времени  проведения
  публичного  мероприятия  обоснованными  с  точки  зрения необходимости
  защиты  конституционно  значимых ценностей, правомерными, не приводили
  ли  они  заведомо  к  невозможности  достижения  целей  публичных
  мероприятий,  требует  установления  и  исследования  фактических
  обстоятельств,  что  в  компетенцию  Конституционного  Суда Российской
  Федерации не входит в силу статьи 125 Конституции Российской Федерации
  и  статьи 3  Федерального  конституционного  закона "О Конституционном
  Суде  Российской  Федерации",  как  не  относится  к его компетенции и
  внесение  изменений  и  дополнений  в  Федеральный закон "О собраниях,
  митингах,  демонстрациях,  шествиях  и  пикетированиях"  в  части,
  касающейся  условий  и  оснований  изменения  места  и  (или)  времени
  проведения    публичного    мероприятия,    конкретизации    процедуры
  согласования данного изменения, механизмов ответственности должностных
  лиц  органов  публичной  власти,  а  также  порядка и сроков судебного
  обжалования их действий (бездействия).

  Исходя  из  изложенного  и  руководствуясь пунктами 2 и 3 части первой
  статьи 43  и  частью  первой  статьи 79  Федерального конституционного
  закона  "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный
  Суд Российской Федерации определил:

  1.  Признать  жалобу  граждан  Лашманкина  Александра  Владимировича,
  Шадрина Дениса Петровича и Шимоволоса Сергея Михайловича не подлежащей
  дальнейшему  рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской
  Федерации,  поскольку для разрешения поставленного заявителями вопроса
  не  требуется  вынесение  предусмотренного  статьей 71  Федерального
  конституционного  закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"
  итогового решения в виде постановления.

  2.  Определение  Конституционного  Суда Российской Федерации по данной
  жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

  3.  Настоящее  Определение  подлежит  опубликованию  в  "Вестнике
  Конституционного Суда Российской Федерации".


      Председатель Конституционного Суда Российской Федерации
      В.Д. Зорькин


      Судья-секретарь Конституционного Суда Российской Федерации
      Ю.М. Данилов



[COLOR=red]Особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации
      А.Л. Кононова по Определению Конституционного Суда Российской
        Федерации от 2 апреля 2009 года N 484-О-П по жалобе граждан
      С.М. Шимоволоса, А.В. Лашманкина, Д.П. Шадрина о нарушении их
    конституционных прав положением части 5 статьи 5 Федерального закона
      "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетировании"[/COLOR]

  1.  Нельзя  согласиться  с  тем,  что  Конституционный  Суд Российской
  Федерации    отказался  принять  к  рассмотрению  жалобы  граждан
  С.М. Шимоволоса,  А.В. Лашманкина  и  Д.П. Шадрина  на  нарушение  их
  конституционных  прав  частью 5  статьи 5  Федерального  закона  "О
  собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетировании", отказав
  тем  самым  заявителям  в открытом, гласном и состязательном процессе,
  хотя  принимал  и рассматривал дела гораздо меньшей степени важности и
  актуальности.  Представляется,  что  Суд  в  нарушение  принципов
  конституционного  судопроизводства  уклонился в данном случае от своей
  главной обязанности - защиты конституционных прав и свобод граждан.

  Между  тем оспариваемая норма затрагивает существенным образом одну из
  фундаментальных  политико-правовых ценностей - свободу мирных собраний
  и  тесно  связанных  с  ней - свободу слова и свободу выражения своего
  мнения,  которые  лежат  в  основе  демократического  государства  и
  политического  статуса  граждан, гарантируются Конституцией Российской
  Федерации  (статьи 29,  31)  и  особо  охраняются  общепризнанными
  принципами и нормами международного права.

  Попытки  представить  нарушение  прав заявителей как явление случайное
  или  нехарактерное, как эксцесс исполнителя - заведомо несостоятельны.
  Жалобы  представлены  из  трех  разных  регионов:  Нижнего  Новгорода,
  Самары,  Кирова,  и  их  схожесть свидетельствует как раз об обратном.
  Именно    оспариваемая  норма  провоцирует  повсеместные  и  массовые нарушения  свободы  мирных  собраний,  что  подтверждает  обильная дминистративная  и  судебная  практика применения этой статьи закона,
  многочисленные  сообщения  средств  массовой  информации,  заявления
  политических  партий  и  движений, наконец, подготовленный в 2007 году
  специальный  доклад  Уполномоченного  по  правам человека в Российской
  Федерации  "О  соблюдении  на  территории  Российской  Федерации
  конституционного права на мирные собрания". Эта проблема имеет большой
  публичный  резонанс,  создает  чрезвычайное  напряжение  в  обществе,
  представляет  особую  актуальность и политическую остроту и несомненно
  требует вмешательства конституционного надзора.

  2.  Отрицание  неопределенности  оспариваемой нормы, на чем настаивает
  Конституционный  Суд  Российской Федерации, в том числе таких понятий,
  как "мотивированное предложение" и "согласование", представляется явно
  надуманным и голословным. Никак не оправдывает это отрицание и отсылка
  к некой необходимости использования оценочных или общепринятых понятий
  в  законодательной  технике  в  целях  "их  эффективного  применения к
  неограниченному числу конкретных правовых ситуаций".

  Такое  оправдание  в данном случае приводит как раз к противоположному
  эффекту  -  циничному  и  ничем  не ограниченному произволу, с которым
  исполнительная  власть  использует  оспариваемые  положения  в  своих
  интересах  и  вопреки  смыслу  конституционной  нормы. Более того, эта
  неопределенность  способствует  явной и неограниченной ничем дискреции
  публичной  власти  в  вопросе о "согласовании" проведения мероприятия.
  Эта  неопределенность  тем  более опасна для свободы собраний, что она
  позволяет    исполнительной  и  муниципальной  власти  не  только
  противодействовать  любой  публичной критике собственной деятельности,
  что  немыслимо  для  демократического  государства,  но и под влиянием
  партийной  ангажированности  зачастую  предоставлять  определенные
  преимущества  одним  политическим  партиям  и  движениям  и  пресекать
  возможные выступления их оппонентов.

  Как говорится в специальном докладе Уполномоченного по правам человека
  в  Российской Федерации, "практика "согласования" проведения публичных
  мероприятий носит не правовой, а сугубо политический характер". Там же
  отмечается,  что  четких  и  исчерпывающих  оснований  для  запрета
  публичного мероприятия закон не устанавливает. Именно неопределенность
  оспариваемых  положений закона позволяет представителям органов власти
  запрещать те или иные массовые акции без весомых на то причин.

  Невозможно  разделить  позицию  Конституционного  Суда  Российской
  Федерации о том, что приведение в законе исчерпывающего перечня причин
  отказа  в  согласовании  мероприятия  "необоснованно  ограничивало  бы
  дискрецию  (!)  органов  публичной  власти  по  реализации  своих
  конституционных  обязанностей".  По  существу,  здесь  оправдывается
  произвол  власти.  Вопреки  принципу  публичных отношений - "запрещено
  все,  что  не разрешено законом". Вопреки смыслу конституционных норм,
  которые  как  раз  и  предназначены  для  ограничения произвола власти
  правом.

  3.  Конституционный Суд Российской Федерации утверждает, что по смыслу
  закона  орган  публичной  власти  не  может якобы запретить проведение
  мероприятия,  а  вправе  "лишь  предложить  изменить время и место его
  проведения".  Между  тем  цель  и  смысл  публичного  мероприятия,
  направленного  на  свободное  формирование  и  распространение мнений,
  выражение  общественных настроений и интересов, привлечение внимания к
  требованиям митингующих, неразрывно связаны именно с местом и временем
  его  проведения.  Произвольное  изменение  времени  и места проведения
  собраний  и  митингов  заведомо  может  лишить  смысла само проведение
  мероприятия,  ограничить его публичность, массовость, эффективность и,
  следовательно, ограничить саму свободу собраний.

  Оспариваемая  норма  закона  не  предусматривает  никаких  критериев
  обоснованности  предложения  об  изменении  места и времени проведения
  мероприятия,  никакого  механизма  и  процедуры согласования и никакой
  ответственности  администрации  за  этот процесс, явно ставя субъектов
  согласования  в  неравные  условия.  Как  правило,  администрация
  отказывается  от дальнейших переговоров с организаторами мероприятия и
  отклоняет  все  их  возражения,  в результате чего ситуация становится
  неразрешимой.

  Административная    и    судебная    практика    однозначно  понимает
  "согласование"  как  дачу  согласия  или  разрешения  на  проведение
  мероприятия,  причем во многих случаях орган публичной власти полагает
  себя  вправе  вторгаться  в  оценку  не  только  места  и  времени его
  проведения, но и его целей, формы, массовости, целесообразности и т.п.
  Имеются  случаи, когда свои так называемые предложения орган публичной
  власти прямо именует запретом на проведение мероприятия в том или ином
  месте  или  во  время,  сообщенное  организаторами.  Основание к этому
  содержится  в  оспариваемой  норме  в  том,  что организатор не вправе
  проводить  публичное мероприятие, если не было достигнуто согласование
  по месту и времени его проведения.

  Как  запрет  понимают  эту  норму  Уполномоченный по правам человека в
  Российской  Федерации и большинство экспертов по настоящему делу. Так,
  доктор  юридических  наук  М.А. Краснов пишет: "Предоставление органу,
  должностному    лицу  несоразмерных  дискреционных  полномочий  во
  взаимосвязи  с  фактическим  запретом  проводить  мероприятие  без
  согласования  и  санкциями,  предусмотренными  статьей 20.2  Кодекса
  Российской  Федерации  об административных правонарушениях, есть явное
  умаление  конституционного права граждан в нарушение части 2 статьи 55
  Конституции  Российской Федерации". Аналогичного мнения придерживаются
  эксперты В.Т. Кабышев, А. Н. Кокотов.

  Таким    образом,    федеральный    закон,    формально  провозглашая
  уведомительный  порядок  проведения  публичных мероприятий, фактически
  путем  введения  оспариваемой  нормы  превращает  этот  порядок  в
  разрешительный  режим,  оставляя неограниченную возможность усмотрения
  для  запрета подобных мероприятий органам власти, что не соответствует
  смыслу  конституционных  норм и общепризнанных международных принципов
  права,  отрицающих  идею  октроированных  прав  личности  (эксперт
  В.И. Крусс).

  Кроме  того,  такой  предварительный  контроль  является  не  только
  произвольным  и  необоснованным,  но  и  явно  избыточным,  поскольку
  конституционная  норма  презюмирует  мирный  характер  акции,  а закон
  предусматривает  все  необходимые  ограничения  по  месту и времени ее
  проведения и меры по соблюдению общественного порядка и безопасности.

  4.  Никак  не снимает неопределенность оспариваемой нормы, а еще более
  усугубляет  ее  положение о мотивированности изменения места и времени
  публичного мероприятия. Конституционный Суд Российской Федерации видит
  в  этом некоторый позитивный момент, якобы обязывающий орган публичной
  власти  и  ограничивающий  ее  произвол.  На  самом  деле  никакого
  ограничения  произвола  и  никаких  гарантий  объективности  для
  организаторов  публичного мероприятия это требование не создает даже в
  сочетании  с не менее неопределенным и вялым понятием "веские доводы".
  Это так называемое мотивирование разительно отличается от терминологии
  Европейского  Суда,  касающейся  общих  ограничений  свободы  мирных
  собраний: "они должны быть убедительны и неопровержимы".

  Между  тем  любезно  предлагаемый  Конституционным  Судом  Российской
  Федерации  (не исчерпывающий) список возможных причин запрета массовых
  мероприятий  (необходимость  сохранения  нормального  и бесперебойного
  функционирования  жизненно важных объектов коммунальной и транспортной
  инфраструктуры,  поддержание  общественного  порядка,  обеспечения
  безопасности  граждан и т.п.) не только выходит за пределы ограничения
  места  и времени, установленные федеральным законом (статьи 8 и 9), но
  и  применим  фактически  к  любому  массовому  публичному  мероприятию
  подобного рода

  Поскольку  какие-либо  правила,  критерии  и  конкретные  требования к
  мотивам  в законе отсутствуют - любой повод и предлог отвечает условию
  мотивированности.  Уже  материалы жалоб показывают, насколько заведомо
  избыточно,  и  порой  абсурдно исполнительная власть и судебные органы
  выдвигают  и  оправдывают  такого  рода  мотивы. Так, органы публичной
  власти легко запрещают проведение мероприятий под предлогом возможного
  проведения  ремонта  дорог  и  коммуникаций, высокой посещаемости мест
  проведения  митингов  и  демонстраций, аварийного состояния культурных
  объектов  и  угрозы их сохранности и даже наличия обращения церковного
  иерарха  о  деструктивности  проводимого  мероприятия.  Имеются  также
  примеры,  когда  органы  публичной  власти  заведомо  создают подобные
  мотивы  для запрета митингов и манифестаций, инициируя проведение в то
  же  время  и  в  том  же  месте  иных  публичных акций. Таким образом,
  требование  мотивировать  предложение  органа  публичной  власти  об
  изменении  времени  и  места  проведения  мероприятия  не представляет
  никаких  гарантий  реализации  права  мирных  собрани

Сообщение отредактировал Орокон: 03 January 2010 - 03:13

[Орокон]

Представляется, что Суд в нарушение принципов
конституционного судопроизводства уклонился в данном случае от своей
главной обязанности - защиты конституционных прав и свобод граждан.

в принципе, это приговор "зорькинскому" КС-у

зы: Кононов жжот

[U'nik]

У судьи КС, оказывается, может быть особое мнение??!

[vicktor]

Похоже, подобные обращения в КС надо готовить более тщательно. Скоординировано формировать практику по субъектам, а потом всем в КС с 80-тью жалобами. М.б. тогда "пробьет"?

Добавлено немного позже:

У судьи КС, оказывается, может быть особое мнение??!

А что такое? В практике КС особое мнение - дело весьма нередкое. Что Вас так удивило?

[Findirector]

Представляется, что Суд в нарушение принципов конституционного судопроизводства уклонился в данном случае от своей главной обязанности - защиты конституционных прав и свобод граждан.

И кто-нибудь из газет написал об этом?


Добавлено немного позже:

зы: Кононов жжот

Интересно, почему он один?

[U'nik]

Посмотрел базу КС, нашел порядка 100 постановлений с особыми мнениями, из кажется 7000 всего. Действительно бывают.
Если почитать особые мнения Кононова, то они зачастую более эффектны, чем дискуссии здесь на юк.

[vicktor]

Жаль, что Кононов всего один.

[Орокон]

И кто-нибудь из газет написал об этом?

http://kommersant.ru...?DocsID=1213059

[Aidar]

И кто-нибудь из газет написал об этом?

конституционное недовольство
// Правозащитники разочарованы итогами проверки закона о митингах

Коммерсантъ(Н.Новгород) № 136 (4191) от 29.07.2009
Конституционный суд обнародовал итоги проверки федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», регламентирующего процедуру их согласования с властями. В ответ на заявление правозащитников из Нижнего Новгорода, Кирова и Самары суд растолковал, что ограничивать проведение мероприятий без веских доводов нельзя. Эксперты считают, что решение суда практику произвольных запретов публичных мероприятий не изменит. Заявители решением недовольны и намерены приложить его к жалобе в Европейский суд по правам человека на выводы местных властей.

Конституционный суд утвердил мотивировочную часть вынесенного в начале апреля 2009 года на пленарном заседании определения. Суд указал, что органы власти обязаны привести веские доводы в пользу того, что проведение мероприятия невозможно в связи с необходимостью защиты публичных интересов. При этом может быть предложен лишь такой альтернативный вариант для проведения публичного мероприятия, который позволял бы достичь его целей. Судебные инстанции в случае поступления жалобы обязаны в срок «до даты проведения планируемого мероприятия» оценить действия властей с точки зрения их правомерности и обоснованности.

Проверкой закона Конституционный суд занялся на основании заявления сразу трех правозащитников: руководителя Нижегородского правозащитного союза Сергея Шимоволоса, его кировского коллеги Дениса Шадрина и самарского правозащитника Александра Лашманкина. Жалоба на «произвол региональных и местных властей», действующих на основании ч. 5 ст. 5 оспариваемого федерального закона, поступила в суд в августе 2008 года. По мнению заявителей, оспариваемая норма предусматривает разрешительный порядок организации публичных мероприятий, что противоречит Конституции, гарантирующей гражданам право на мирные собрания. Норма разрешает чиновникам выдвигать организаторам мероприятия «мотивированное предложение» об изменении места и (или) времени его проведения. Поводом для общей жалобы послужили отказы властей Нижнего Новгорода, Кирова и Самары в согласовании митингов, шествий (в том числе «Марша несогласных») и пикетов. Суды общей юрисдикции, куда обращались заявители, не признали незаконными действия чиновников. Решения судов были приложены к жалобе правозащитников.

С решением суда не согласился лишь судья Анатолий Кононов, который часто выступает с «особым мнением», в том числе по громким политическим делам (например, в 2005 году он был против признания конституционной нормы об отмене губернаторских выборов). Господин Кононов считает, что Конституционный суд в данном случае «уклонился от своей главной обязанности — защиты конституционных прав и свобод граждан». Судья отмечает, что неопределенность понятий «мотивированное предложение» и «согласование» приводит к «циничному и ничем не ограниченному произволу»: «Исполнительная власть может использовать оспариваемые положения в своих интересах, получая возможность противодействовать любой публичной критике». «Любезно предлагаемый судом список возможных причин запрета массовых акций, например необходимость сохранения бесперебойного функционирования коммунальной и транспортной инфраструктуры или поддержание общественного порядка, применим фактически к любому мероприятию. Без четких критериев власти могут использовать любой повод и предлог для отказа в проведении акции, а нередко и сами его создавать», — заключает Анатолий Кононов.

«Другая Россия» хочет защитить право на протест
Нижегородские сторонники оппозиционной коалиции «Другая Россия» в рамках всероссийской акции подали в администрацию Нижнего Новгорода заявку на проведение пикета в защиту права граждан на мирный протест, предусмотренного ст. 31 Конституции РФ. Мероприятие планируется провести в пятницу на площади Свободы около памятника Героям 1905 года. По словам официального представителя нижегородского регионального отделения коалиции Юрия Староверова, ответ на заявку нижегородские власти должны дать сегодня. >>
Заявители также остались недовольны решением Конституционного суда. «Суд просто переложил на суды общей юрисдикции ответственность за реализацию прав граждан», — отметил Денис Шадрин. «Я перестал считать Конституционный суд справедливой инстанцией: нас даже не пригласили на оглашение решения. Решение суда будет приложено к нашей жалобе на действия местных судов, которая находится в Европейском суде по правам человека», — пояснил Сергей Шимоволос.

Нижегородский правозащитник Станислав Дмитриевский считает, что решение Конституционного суда ничего не меняет в жизни сознательного общества: «Радует только особое мнение судьи Кононова, но он вообще — последний из могикан. А сам Конституционный суд, видимо, испугался принять верное решение». Господин Дмитриевский также отметил, что принятие решений судом общей юрисдикции можно предугадать на 99%: «Эти суды обычно прислушиваются ко всем нелепицам, которые только могут придумать местные власти».

Анна Пушкарская, Санкт-Петербург; Ирина Ростова, Киров; Юлия Сухонина
http://kommersant.ru...?DocsID=1212102




КС разошелся по разные стороны пикетов
// Судья Анатолий Кононов выступил с особым мнением в защиту демонстрантов

Газета «Коммерсантъ» № 134/П (4189) от 27.07.2009
1 из 7
Фото: Андрей Стенин/Коммерсантъ

открыть галерею ...открыть галерею ...открыть галерею ...открыть галерею ...открыть галерею ...открыть галерею ...
Конституционный суд (КС) обнародовал определение по делу о проверке конституционности федерального закона "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях", регламентирующего процедуру их согласования с властями. КС растолковал, что ограничивать проведение мероприятий без веских доводов нельзя. Выступивший с "особым мнением" судья Анатолий Кононов уверен, что оспоренная норма приводит к произвольным запретам на проведение публичных мероприятий и решение КС эту практику не изменит.

Александр Лашманкин, Денис Шадрин и Сергей Шимоволос, проживающие в разных городах России, совместно оспорили конституционность положения ч. 5 ст. 5 федерального закона 54-ФЗ "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях". Эта норма разрешает местным чиновникам выдвигать организаторам публичного мероприятия "мотивированное предложение" об изменении запланированного места и (или) времени его проведения. Процедура переговоров не регламентирована, проводить несогласованное в итоге мероприятие законом запрещено. По мнению заявителей, оспариваемая норма фактически предусматривает разрешительный порядок проведения публичных мероприятий, что противоречит Конституции, гарантирующей гражданам право на мирные собрания, митинги, демонстрации, шествия и пикетирования. Поводом для общей жалобы послужили отказы властей в согласовании митингов, шествий (в том числе "Марша несогласных") и пикетов в Самаре, Нижнем Новгороде и Кирове. Суды общей юрисдикции, куда обратились заявители, не признали незаконными действия не согласовавших мероприятие чиновников.

На минувшей неделе КС утвердил мотивировочную часть вынесенного 2 апреля на пленарном заседании определения. Суд указал, что органы власти обязаны привести веские доводы в пользу того, что проведение мероприятия невозможно в связи с необходимостью защиты публичных интересов. При этом может быть предложен лишь такой альтернативный вариант для проведения публичного мероприятия, который позволял бы реализовать его цели. Судебные инстанции в случае поступления жалобы обязаны в срок "до даты проведения планируемого мероприятия" оценить действия властей с точки зрения их правомерности и обоснованности. От рассмотрения жалобы в открытом заседании с участием сторон КС отказался, сочтя, что разрешение конкретных споров о месте проведения акций не входит в его компетенцию, а для разрешения поставленного заявителями вопроса итогового постановления не требуется.

С этой позицией не согласился лишь судья Анатолий Кононов, который часто выступает в КС с "особым мнением", в том числе по громким политическим делам (в 2005 году был против признания конституционной нормы об отмене губернаторских выборов, а в 2006-м — против отказа КС от проверки законов Кабардино-Балкарии, регулирующих ее административное деление). Господин Кононов считает, что КС в данном случае "уклонился от своей главной обязанности — защиты конституционных прав и свобод граждан". Хотя оспариваемая норма "провоцирует повсеместные и массовые нарушения свободы мирных собраний". По сведениям источников "Ъ", эта позиция противоположна мнению полпреда президента в КС Михаила Кротова, который в письменном отзыве по делу утверждал, что такие эксцессы единичны. Судья Кононов в качестве свидетельства обратного ссылается на сообщения СМИ, заявления партий и доклад уполномоченного по правам человека в РФ "О соблюдении на территории РФ конституционного права на мирные собрания", в котором говорится, что "практика "согласования" проведения публичных мероприятий носит не правовой, а сугубо политический характер".

Судья отмечает, что неопределенность понятий "мотивированное предложение" и "согласование" приводит к "циничному и ничем не ограниченному произволу. Исполнительная власть может использовать оспариваемые положения в своих интересах", получая возможность "не только противодействовать любой публичной критике собственной деятельности", но и "под влиянием партийной ангажированности зачастую предоставлять определенные преимущества одним политическим партиям и движениям и пресекать возможные выступления их оппонентов".

Судью Кононова возмущает, что "любезно предлагаемый КС список возможных причин запрета массовых мероприятий" — например, "необходимость сохранения бесперебойного функционирования коммунальной и транспортной инфраструктуры" или поддержание общественного порядка — "применим фактически к любому массовому публичному мероприятию подобного рода". Без четких критериев власти могут использовать "любой повод и предлог" для отказа в проведении акции, а нередко и сами его создавать.

Судья Кононов приходит к выводу, что в своем определении КС "явно перекладывает на суды общей юрисдикции собственную компетенцию", поскольку "дефекты оспариваемой в данном деле нормы не позволяют надеяться на ее единообразное системно-конституционное толкование и применение на практике". "Действующая практика применения закона обнуляет Конституцию, власти по формальным основаниям позволяют себе менять не только время и место, но и формат мероприятия", считает глава петербургского отделения Объединенного гражданского фронта Ольга Курносова. По ее словам, мировые судьи не раз неофициально советовали ей и ее соратникам обращаться за защитой своих прав в КС. Безусловный плюс в решении КС, отмечает госпожа Курносова, заключается в требовании к судам общей юрисдикции рассматривать такие дела до даты проведения мероприятия.

Анна Ъ-Пушкарская, Санкт-Петербург http://kommersant.ru...?DocsID=1210922

Сообщение отредактировал Aidar: 06 August 2009 - 18:17

[Aidar]

Фемида определит личную дистанцию
// Оспорен запрет на проведение митингов и пикетов возле зданий судов

Коммерсантъ(Казань) № 140 (4195) от 04.08.2009
Верховный суд Татарстана приступил к рассмотрению дела о запрете проведения публичных мероприятий рядом со зданиями судов. Запрет ввело правительство Татарстана 28 мая в целях «обеспечения безопасности граждан». Эксперты полагают, что постановление нарушает предусмотренное Европейской конвенцией по правам человека право на проведение мирных собраний и принято властями из опасений социального взрыва.

Вчера в Верховном суде Татарстана началось рассмотрение заявления об отмене постановления Кабмина республики «Об определении границ территорий (земельных участков), непосредственно прилегающих к зданиям и другим объектам, на которых проведение публичного мероприятия запрещено» от 28 мая 2009 года. Документ, в частности, запрещает проводить публичные мероприятия рядом с опасными производственными объектами и «объектами, требующими соблюдения специальных правил техники безопасности». Согласно постановлению, радиус, на котором действует запрет, определяется «в соответствии с нормами федерального законодательства». Для арбитражного, Верховного и Конституционного судов Татарстана, а также для Федерального арбитражного суда Поволжского округа правительство установило «радиус запрета» в 250 метров, для районных и мировых судов — 200 метров, для учреждений, исполняющих наказания, — 50 метров. Фактически эти ограничения дают возможность запретить проведение протестных акций перед резиденцией президента, правительством и Госсоветом республики, поскольку здание арбитражного суда Татарстана расположено на территории Казанского кремля, а здание Верховного суда республики — рядом с Госсоветом и Кабмином республики.

Заявитель — татарстанский оппозиционер Ирек Муртазин — сказал в суде, что «постановление нарушает ст. 31 Конституции РФ («Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.— „Ъ“)». Кроме того, с его точки зрения, попавшие под запрет «прилегающие территории — это площадь, необходимая для обслуживания того или иного здания, которая определяется по результатам землеустроительных работ», а не постановлением Кабмина. «Увеличение границ прилегающих территорий приведет к необходимости пересмотра прав на землю предприятий и ТСЖ, находящихся рядом с судами», — считает господин Муртазин.

Представитель Кабинета министров Татарстана Лариса Глухова требований заявителя не признала и попросила суд отказать ему в их удовлетворении. С ее точки зрения, «нормы оспариваемого постановления не посягают на само существо конституционного права проводить собрания и не приводят к утрате его содержания». По словам госпожи Глуховой, «они лишь направлены на реализацию законодательного запрета, что обусловлено обеспечением безопасности граждан и специальным правовым режимом этих мест». «Также этот акт не регулирует имущественные отношения по владению, пользованию и распоряжению земельными участками и не влечет изменений прав и обязанностей», — сказала она. «Федеральный законодатель не дает определения „непосредственно прилегающая территория“, в связи с чем государственные органы субъекта РФ самостоятельны в их определении», — резюмировала представитель Кабмина.

Выслушав стороны, судья Роман Гаффаров объявил перерыв в судебном заседании для ознакомления с кадастровыми документами, определяющими размер прилегающих к упомянутым судам зон.

«Согласно Европейской конвенции по правам человека, которую подписала Россия, свобода мирных собраний может быть ограничена только реально доказанной угрозой национальной безопасности», — говорит председатель межрегиональной правозащитной организации «Агора» Павел Чиков. «Таким образом, большинство доводов представителей Кабмина кажутся несостоятельными», — считает он. В то же время, господин Чиков уверен, что «оспариваемое постановление и ранее утвержденный властями перечень работ, которые не могут быть прерваны забастовкой, составляют пакет документов, принятый из-за опасений социального взрыва». Тем не менее, с его точки зрения, «внятной позиции Кабмина по этому вопросу в суде мы, скорее всего, не услышим». В свою очередь, политолог Владимир Беляев скептически оценил перспективу отмены постановления через суд. «Устоявшаяся вертикаль татарстанской власти вряд ли готова к столь демократичному решению», — резюмировал он.

Рассмотрение дела продолжится сегодня.

Всеволод Бойко
http://www.kommersan...?DocsID=1215669

[Орокон]

Заявители решением недовольны и намерены приложить его к жалобе в Европейский суд по правам человека на выводы местных властей.

кста, ессли они не накосячат по форамальным основаниям, вероятность появления положительного постановления ЕСПЧ равна 100%

рано или поздно КС дождется публичного пинка ЕСПЧ, и после этого Зорькин (если в нем остались хотя бы остатки самоуважения) подаст в отставку. а если не подаст..... станет парией в юр. сообществе.

[Дозорный]

Готов вступить в фан-клуб Кононова!

[Carolus]

С этой позицией не согласился лишь судья Анатолий Кононов, который часто выступает в КС с "особым мнением", в том числе по громким политическим делам

Он вообще почти всегда выступает с особым мнением. Эдакий штатный "несогласный". Не согласен со всем и вся, независимо от политического или юридического вектора решения. Если в постановлении КС есть особое мнение, то я заранее могу предугадать, что 9 шансов из 10, что это будет Кононов

Сообщение отредактировал Carolus: 12 August 2009 - 22:59

[vicktor]

Надо признать, что его особые мнения всегда по делу. Чел, можно сказать, зачастую репутацию КС спасает.

[zakonanet]

Надо признать, что его особые мнения всегда по делу. Чел, можно сказать, зачастую репутацию КС спасает.

Стрелочник он. Только в "блуд" ( в юридическом смысле) вводит !

А.Макаревич (Машина Времени) : "Поезд проедет лишь там, где проложен путь"
В данном случае такое особое мнение - это и не путь и не поезд. Тупик!

[Carolus]

vicktor

Чел, можно сказать, зачастую репутацию КС спасает.

Хотя он, похоже, единственный остался из четырёх судей-клятвопреступников в действующем составе КС. Я имею в виду 1993 год, позицию КС РФ и меньшинство в КС, поддержавшее государственный переворот, возглавляемый Б.Н. Ельциным.

[U'nik]

К слову, про Кононова.
Эхо Москвы. Особое мнение (Е. Альбац)

Для меня было очень важной историей, когда позвонил мне судья Конституционного суда Анатолий Кононов после решения по делу Морарь – как известно, это состоялось еще 19 мая, и все как-то тихо прошло – ничего не было и на сайте КС. Он позвонил, прислал и сказал – знаете. Я голосовал «против» и прислал свое «особое мнение» по делу Морарь. И в «Особом мнении» Анатолия Кононова говорится о том, что, по сути, Конституционный суд, отказав в рассмотрении жалобы Наталье Морарь о манипуляции с законом о въезде и выборе, по сути, солгал. КС в своем отказном решении ссылается на некие похожие решения Европейского суда. Анатолий Кононов, в очень пространном «особом мнении» показывает на фактах, что все строго наоборот, что на самом деле в аналогичных случаях Европейский суд принимал прямо противоположное решение. И он говорит - Европейский суд сделал то, что должен был сделать в отношении Морарь Конституционный суд РФ. Это говорит о том, что внутри государственных институтов, общественных институтов существуют люди, которые не хотят идти в этой одной упряжке. У которых существует чувство стыда за то, что делают коллеги, которые понимают, что в конечном итоге это все то, что падает в копилку репутации РФ, в то, что потом составит историю РФ. И также, как мы все говорили здесь о том самом присяжном, который отказался врать - помните, на процессе по делу Политковской, который сказал, что они не требовали закрытого суда? Вот также Анатолий Кононов, судья КС, отлично понимая все издержки - ведь КС так и не вывесил на своем сайте его «особое мнение» - только мы опубликовали, и завтра у нас полностью это «особое мнение» будет на сайте «Нью-Таймс».

Это как? КС может не опубликовать частично решение или особое мнение?

[zakonanet]

Это как? КС может не опубликовать частично решение или особое мнение?

Ну ладно юристы всю "правду" о деятельности КС РФ более-менее знают...А теперь и до некоторых граждан (пусть даже через СМИ) наконец-то "дошло" то, что "не все ладно в нашем королевстве"...

Например, довольно часто КС РФ по весьма непонятным туманным причинам задерживает изготовление и публикацию своих "отказных определений"...Два-три месяца задержки - уже стало нормой....Спрашивается : 1-2 листа текста отказного определения напечатать не успевают за столь большой срок после даты его принятия на пленарке? Или корректируют с кем то?
Может сначала отказывают, печатают, а потом еще два-три месяца ждут пока Кононов свое "особое мнение" составит?
Получается что вся "соль" вопроса, который решался в КС по какому-либо делу, заключается в "особом мнении" Кононова, а не в определении, к которому это мнение прилагается...

[Findirector]

Например, довольно часто КС РФ по весьма непонятным туманным причинам задерживает изготовление и публикацию своих "отказных определений"...

Это детские шалости. У меня год тянули с ответом (видимо обладали инсайдерской инфой), а потом отказали на том основании, что законодатель отменил норму.

[Aidar]

Это как? КС может не опубликовать частично решение или особое мнение?

и в Гаранте и Консультанте не было особого мнения. сделал официальный запрос в Гарант. Сечас особое мнение присутствует и в Гаранте и Консультанте

[Edvart]

ОСОБОЕ МНЕНИЕ
СУДЬИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
А.Л. КОНОНОВА

По определению от 2 июля 2009 года об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина М.Б.Х. на нарушение его конституционных прав положениями статьи 160 и примечаниями к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Выражаю свое несогласие с решением Конституционного Суда Российской Федерации об отказе в принятии к рассмотрению жалобы М.Б.Х. Конституционный Суд необоснованно упрекает заявителя в том, что он "фактически выражает несогласие" с квалификацией его действий стороной обвинения, однако это не только право заявителя, но, более того - необходимое и законное основание для обращения в Конституционный Суд.
Подменяя смысл и содержание самого обращения, Конституционный Суд сводит его лишь к проверке законности и обоснованности правоприменительных решений, между тем заявитель вовсе не ставит вопрос об оценке фактических обстоятельств своего дела, а просит проверить на соответствие Конституции Российской Федерации конкретные положения закона, примененные в его уголовном деле. При этом позиция заявителя в отказном определении изложена неточно, неполно и примитивно, а его аргументы даже в таком виде не опровергнуты и оставлены без внимания или отрицаются без всяких оснований.
Никто, включая и заявителя, не подвергает сомнению конституционные полномочия законодателя устанавливать уголовно-правовые запреты и определять признаки преступления. Из этого, однако, не вытекает утверждение, что с оспариваемыми нормами все ясно и их применение адекватно. Никто не оспаривает право федерального законодателя регулировать и защищать, в том числе и в уголовном порядке, право собственности. Отсюда, однако, не следует, что гражданско-правовое регулирование имущественных отношений, и в частности сделок, не играет никакой роли при квалификации уголовных деяний, если в основе их оценки лежит хозяйственная деятельность субъекта.
Некритическое цитирование оспариваемых норм также ничего не проясняет само по себе. Конституционный Суд вообще отказался от анализа этих норм с точки зрения их ясности и определенности, то есть от собственной позиции, которую он сформулировал и выражал во многих других делах. Очевидно, что подтверждает и практика Европейского Суда по правам человека, уголовный закон должен быть сформулирован с достаточной точностью, чтобы те, к кому он адресован, могли ясно представлять конкретные запреты и последствия, которые могут повлечь те или иные действия. Закон также должен устанавливать объективные пределы усмотрения компетентных властей от произвольного вмешательства в права и свободы.
Между тем оспариваемые положения в их понимании и применении на практике не соответствуют вышеуказанным критериям. В результате явно недостаточной определенности терминологии уголовного закона понятие безвозмездности как сущностного признака хищения в форме присвоения или растраты в правоприменительной практике толкуется вопреки его очевидному смыслу. Заявитель вполне обоснованно ссылается здесь на буквальные смыслы, объясняющие это понятие в русском языке, гражданском (статья 423 ГК Российской Федерации) и уголовном (статья 104.1 УК Российской Федерации) праве как изъятие имущества без платы или иного возмещения. В уголовной правоприменительной практике этому понятию было дано явно расширительное толкование, включающее не только собственно безвозмездное изъятие, но и случаи предоставления в возмещение менее ценного имущества, что противоречит буквальному понятию безвозмездности.
Однако, во-первых, общие принципы права категорически запрещают расширительное толкование уголовно-правовых норм. Во-вторых, такое толкование придало норме еще меньшую определенность, поскольку включает многие другие не вполне ясные для квалификации деяния понятия: неэквивалентность или неравнозначность обмена, занижение (договорной, рыночной, мировой) цены, фактическая стоимость имущества, неравноценность возмещения и даже невыгодность сделки.
Такое толкование в настоящее время опирается на судебную практику Верховного Суда Российской Федерации, выраженную им в Постановлении Пленума от 27 декабря 2007 года, N 51, которое некритично было воспринято как аргумент Конституционным Судом Российской Федерации, хотя именно это толкование оспаривается заявителем с точки зрения его конституционности. Следует отметить, что эта позиция восходит еще к судебной практике советского времени и иным правовым условиям применения уголовного закона, когда речь шла об особой защите государственной собственности, о преимущественно плановом регулировании хозяйственных сделок, о полном отсутствии свободы договора и практически исключительно государственном установлении ценообразования.
Сегодня возникла новая конституционная и хозяйственная реальность, в которой старые уголовно-правовые запреты и доктринальные представления в определенной части остаются анахронизмом и, возможно, должны быть переосмыслены, поскольку они потеряли прежнюю определенность. Так, такой признак хищения, как противоправность, вполне может вызвать сомнения, если сделка по передаче имущества с точки зрения гражданского права не оспорена и признается действительной. Осуждаемая прежде корыстная цель может поменять коннотацию, поскольку получение прибыли является обязательным признаком хозяйственной деятельности. Признание факта причинения ущерба вряд ли будет убедительным без проявления воли и согласия вменяемого собственника.
Понятия "эквивалентность/неэквивалентность" возмещения, опирающиеся на понятие цены сделки, в настоящее время в условиях свободы договора и договорных цен не имеют объективного содержания. С точки зрения гражданского права нет никаких законных требований к участникам гражданского оборота о соответствии цен каким-либо критериям. Неэквивалентность обмена никак не порочит сделку. Как правило, в рыночных условиях, по мнению специалистов, покупная и действительная стоимость имущества объективно не могут быть эквивалентны. О том, что рыночные цены - вполне условное понятие, свидетельствует определение, приведенное в статье 3 Федерального закона "Об оценочной деятельности в Российской Федерации", где для исчисления рыночной стоимости объекта использовано по меньшей мере восемь вероятностных и изменчивых факторов.
Таким образом, оспариваемые нормы уголовного закона в силу своей неопределенности создают реальную опасность их произвольного применения, а жалоба заявителя имеет все основания для принятия и рассмотрения по существу Конституционным Судом Российской Федерации.

[Орокон]

решил темы объединить, т.к. в них много общего, а именно чрезвычайно меткие и мотивированные суждения судьи (правильнее сказать, Судьи Конституционного Суда Российской Федерации) А. Кононова относительно деятельности КС-2009

позиция заявителя в отказном определении изложена неточно, неполно и примитивно, а его аргументы даже в таком виде не опровергнуты и оставлены без внимания или отрицаются без всяких оснований.

пламенный привет супермегаспецам из Секретариата КС ))))))))))))))))

[Shador]

Более чем заслуживает уважения.

[vicktor]

Браво!
А где же текст самого опредедения КС от 020709 по мбх? На сайте КС его нет.