Mich

Сложилась такая ситуация в арбитражном процессе.

Истцом А. заявлен иск, по которому есть два ответчика - Б. и В. В процессе рассмотрения дела ответчик Б. заявляет встречный иск к истцу А. по первоначальному иску и  ответчику В. по первоначальному иску. Суд, во-первых, несмотря на возражения А. и В., в судебном заседании объявляет, что принимает встречный иск. Во-вторых, в определении о принятии встречного искового заявления суд указывает, что, ознакомившись со встречным исковым заявлением Б. к А., определил принять встречное заявление Б. к А. В этом в определении даже не упоминается, что встречный иск заявлен также к ответчику В. по первоначальному иску. 

Возникает вопрос, как такое возможно и как это обжаловать?

С одной стороны, определение о принятии встречного иска отдельно не обжалуется. С другой стороны, налицо явный косяк или, возможно, что еще хуже, попытка суда несколько поправить "неправильный" встречный иск. Получается, что обжаловать такое творчество суда можно будет только при обжаловании решения суда или я упускаю какую-то другую возможность? Это ведь явно не опечатка, поэтому заявление об исправлении опечатки подавать бессмысленно?

В этой теме смесь корпоративного, наследственного и процессуального права, но вопрос, как мне кажется, больше затрагивает корпоративное право, поэтому пишу в этот форум.

Такая ситуация (кейс реальный, даты, имена и название вымыш­ленные).

01.02.2016 г. умирает Иван Иванов, единст­вен­ный участник общес­тва ООО «Сол­нышко», он же являлся его директором. Наследники: жена А. Иванова, двое её детей и отец наследодателя, а также внебрач­ный несовершеннолетний ребё­нок Б. Петров (на дату смерти данных о его су­ществовании и документов, подтвержда­ю­щих кровное родство с наследодателем, не бы­ло). Дети и отец насле­до­дателя отказываются от наследства в пользу А. Ивановой. Она и В. Петрова, мать вне­бра­чного ребёнка, в течение 2 недель после смерти наследодателя пода­ют нота­риусу заявления о принятии наследства. Поскольку у ребёнка (его ма­тери) доку­мен­тов, подтверждающих родство нет, они обра­ща­ют­ся в суд с иском об установлении факта признания отцовства, при­зна­нии ребён­ка наследником. 01.11.2016 г. решение суда о признании Б. Петрова на­следником вступает в силу. Таким образом, на­следственная доля Ивановой составляет 4/5, Петрова – 1/5.

Иванова через две недели после смерти наследодателя получает сви­детельство о праве собственности на супружескую долю 50% в УК об­щества, пода­ёт соответствующее заявление в ИФНС, в ЕГРЮЛ вно­сят­ся сведения о ней как об участнике общества с долей 50%. В от­но­ше­нии остальной доли 50% нотариус заключает договор довери­тель­ного управления сроком до 01.08.2016 г.

Иванова в январе 2019 г. обращается к нотариусу и получает сви­де­тельство о праве на наследство в части 4/10 доли в УК. В ЕГРЮЛ вно­сятся соответствующие сведения, в результате у Ивановой 9/10 доли в УК. Б. Петров (его мать В. Петрова) за получением свидетельства о праве на на­след­ство в виде доли 1/10 в УК общества обращается к нотариусу лишь в сере­ди­не августа 2019 г. и получает его. Следует заметить, что между наследниками никогда не было спора по поводу доли в УК ООО.

В начале сентября 2019 г. В. Петрова обращается в общество с зая­влением о принятии её сына Б. Петрова в участники об­щества с долей 1/10. В соответствии с уставом общества переход доли к наследникам участника общества допускается только с согласия остальных участ­ни­ков общества. Общество сообщает о заявлении А. Ивановой, которая принимает решение отказать в согласии на переход доли к Б. Петрову. Общест­во со­об­щает об отказе в переходе доли Б. Петрову и дей­стви­тельная стоимость доли будет выплачена в соответствии с зако­ном. По­сле отказа в ЕГРЮЛ 01.10.2019 внесена запись о переходе доли в ус­тавном капитале общества в размере 10 % на баланс общества.

В октябре 2019 г. В. Петрова обращается в АС с иском к обществу о признании отказа А. Ивановой в согласии на переход доли недейст­ви­тельным и признании Б. Петрова участником общества. АС принимает иск к рассмотрению. На первом с/з в конце ноября 2019 привлекает в качестве соответчика А. Иванову, и истец направляет ей иск.

При рассмотрении дела ООО заявляет, что в отношении него иск не обоснован, поскольку решения об отказе Петрову в согласии на пе­реход доли в УК не принимало, это решение принимала Иванова. Об­щество лишь сообщило Петровой о решении Ивановой. Иванова, в свою очередь, заяви­ла, что, во-первых, её решение об отказе в переходе доли соответствует закону и уставу общества, и, во-вторых, Петровой пропу­щен срок ис­ковой давности, исчисление которого начинается по ис­те­чении 6 месяцев со дня открытия наследства.

Суд решает: признать решение единственного участника ООО от 10.09.2019 недействительным, признать Б. Петрова участником ООО с размером доли 10% в УК, взыскать с ООО госпошлину в сумме 12 000 рублей.

В мотивировочной части содержатся, на мой взгляд, спорные выводы суда. Во-первых, суд посчитал, что после смерти Иванова в обществе не оста­лось участников, поэтому один наследник (Иванова) не вправе была от­казывать другому наследнику (Петрову) в переходе к нему доли в УК общества.

Во-вторых, суд посчитал, что СИД по требованию истца о переводе на него прав учредителя и признании участником ООО с размером доли 10% в УК должен исчисляться с даты внесения записи в ЕГРЮЛ о переходе доли на баланс общества (?!), т. е. с 01.10.2019 и поэтому не является пропущенным.

В-третьих, суд пришёл к выводу, что Иванова – ненадлежащий от­ветчик (??), поэтому её заявление о пропуске СИД значения не имеет.

Я же считаю, что Иванова, а не общество, является надле­жа­щим от­вет­чиком по иску: ведь именно она принимала решение об от­ка­зе в пе­реходе доли истцу, а общество лишь сообщило Петрову о её реше­нии.

На момент обращения Петрова в обществе уже был один участник, Иванова, которая стала участником в силу приобретения супружеской доли, причём задолго до того, как Петров обратился со своим заявле­нием, поэтому она и вправе решать воп­рос о переходе доли к другому наследнику.

Что касается СИД. Наследник узнал о том, что у него есть право на переход доли в УК к нему, по крайней мере, не позднее истечения ше­стимесячного срока от даты открытия наследства (на самом деле рань­ше, т. к. заявил о принятии наследства ещё в феврале 2016 г., сразу после смерти наследодателя). Никто не мешал истцу ещё в 2016 г. получить свидетельство о праве на на­следство на долю в УК ООО и тогда же обратиться с заявлением о переходе доли к наследнику.

На мой взгляд, есть все основания для отмены решения. Так ли это?

Ещё одна подробность. В отношении Ивановой решение вообще не принято, позднее суд назначил с/з по вынесению дополнительного решения в отношении Ивановой.

Уважаемые коллеги, прошу прокомментировать такую ситуацию.

Иск о разделе наследственного имущества и выплате денежной компенсации, истец - жена наследодателя, ответчик - несовершеннолетний ребёнок, у которого есть законный представитель. В судебном заседании ответчик подаёт заявление о частичном признании исковых требований, т.е. согласен на денежную компенсацию по части наследуемого имущества. При этом в деле есть оценка имущества, с которой ответчик согласен. Согласия органа опеки  на частичное признание иска нет. Судья на словах говорит, что частичное признание не примет, т.к. нет согласия органа опеки и оно нарушает права несовершеннолетнего ответчика. При этом не выносит ни протокольного, ни отдельного определения по заявлению, в совещательную комнату для рассмотрения этого заявления не удаляется. Однако далее в протоколе (через несколько станиц) при разрешении некоего ходатайства суд определил: ходатайство удовлетворить, т.к. отказ от исковых требований судом не принят (в том смысле, что суд  может отказать, а может удовлетворить).

Наконец, через несколько заседаний суд выносит решение по делу, в мотивировочной части которого указывает, что признание ответчиком исковых требований в такой-то части судом не принято, о чем вынесено определение суда (которого, как я сказал выше, в деле нет). В результате суд в удовлетворении иска по выплате компенсации в той части, в которой иск признавался ответчиком, отказал.

В связи с изложенным возникли следующие вопросы:

1. Должна ли апелляционная инстанция отменить решение суда в этой части в связи с отсутствием определения суда об отказе в частичном признании иска?

На мой взгляд, да, должна, поскольку в силу ч. 4 ст. 173 ГПК, если судом не принято признание иска, то выносится определение, а если принято судом, то в силу ч. 3 принимается решение об удовлетворении требований. Однако в данном случае ни то, ни другое не сделано.

2. Что будет являться основанием для отмены решения? Я думаю, что ч. 3 ст. 330 ГПК. Так ли это?

3. Насколько вообще правомерен отказ суда от частичного признания иска ответчиком по мотиву нарушения прав несовершеннолетнего? Есть ли в данном случае  нарушение? Я его не вижу, поскольку ответчик получает денежную компенсацию в соответствии с оценкой стоимости имущества, с которой он согласен.

В соответствии с АПК такое нарушение является безусловным основанием для отмены постановления апелляции. Однако аналогичная норма в ГПК отсутствует. Означает ли это, что неподписание одним из судей апелляционного определения не является основанием для отмены такого определения? Или всё-таки такое определение кассация отменит и вернёт для рассмотрения в апелляцию?

Добрый день!

В ближайшем будущем предстоит рассмотрение апелляц. жалобы в 15 ААС. Требуется консультация (совет, м.б. участие в с/з) опытного адвоката или юриста по процессу в этом суде. Прошу ваши предложения или рекомендации направлять в личку.