Максим Никоновя не совсем готов все мысли адекватно эксплицировать сейчас (возможно, позже соберусь), ограничусь некоторыми комментариями.
признаки судейского усмотрения и континентальщики, и англосаксы (вместе с израильтянами 
) выделяют одни и те же:
Сильное допущение. В прецедентном праве юристы вообще "гробиками для мысли" и "признаками" не мыслят, поэтому я осторожно говорю о подходах. И к унификации не стремятся они, предпочитая практическое разнообразие, полагая, что универсальной теории по данному вопросу не создать - практика в любом случае богаче.
1) выбор между двумя и более альтернативными, в равной степени законными решениями правовой проблемы;
Для прецедентщиков все-таки вместо "законными" точнее и вернее "правомерными", соответствующими принципам правовой системы
2) проистекание возможности выбора из закона (используется либо прямое указание на возможность выбора через введение в текст закона таких конструкций как «вправе», «может быть», либо употребление оценочных категорий («достаточные», «достоверные»), либо предоставление «пространства для усмотрения» происходит непроизвольно в силу погрешностей в юридической технике, законотворческой небрежности, объективной многозначности правового текста как знака); Т.о. имеется логическая «нелинейность» судебного решения в том смысле, что из текста закона («А») с очевидностью не следует решение «В», но может быть и «С», и «D», и «E» и т.д. ;
Вся наша сакрализуемая в доктрине законность - родом из французской буржуазной революции и - лишь отчасти - книжного мышления схоластов. Прецедентная традиция старше буржуазной законности. Поэтому источниковая основа выбора там, во-первых, шире (коллизии прецедентов, к примеру, или экзотичнее - судебного обычая и "неясного" нормативного акта), во-вторых, не забывайте, что у нас превалирует теория волеизъявления в толковании закона (и договора), а в Англии - теория воли, и поэтому грамматическое правило здесь не непререкаемая альфа, устанавливающая смысловые пределы толкования, а средство движения к воле правотворца.
3) обусловленность принимаемого решения наиболее общими правовыми началами, правосознанием судьи (в прецедентном праве здесь ещё устанавливаются в качестве ориентиров-"буйков" соответствующие прецеденты).
Только понимание принципов права, как верно указывает в монографии Скурко, у "континентальщиков" и у "прецедентщиков" разное. У нас принципы рационализированы, доктринальны и по дедуктивному принципу выстроены, а порой и оторваны от общих и специальных норм, когда лишь для "ширмы" стоят; у них - имеют эмпирическую основу, вырабатываются и транслируются профессиональным правосознанием, строятся по индуктивной "логике" и действуют в связке с rationes, как, собственно, и у римских юристов (принцип -- правоположение практики).
А Барака перечитал несколько страниц unlawful постоянно переводят как незаконный, а, скорее всего, правомерный. Прецедентная традиция гораздо сильнее и не только в доктринальном сознании разводит право и закон.
