Сардинка

Заключен ДКП, по условиям которого покупатель оплачивает  ** рублей после подписания догвора пустем перечисления ден средств залогодержателю в счет исполнения обязательств продавца по кредитному договору. Остальную сумму непосредственно продавцу после регистрации ППС. Доки сдают на регистрацию и получают приостановку, т.к. судом по ходатайству банка наложены арест на имущество продаца и запрет на совершение рег.действий.  Истом, по ходатайству которого наложен арест, является тот же банк-залогодержатель, но в основании иска лежит другой кредитный договор.

В общем, покупатель остался и без денег, и без квартиры.

 

Встает вопрос с кого спросить покупателю? Расторгать договор и требовать возврата НО с банка или убытки с продавца?

 

Вроде как имеет место исполнение обязательства третьим лицом, и банк обязан принять его. ТОгда откуда НО?  

Но в то же время банк знал, что квартира арестована.

ПД прекратил свое действие, больше говорить не о чем.

соглашение о неустойке (условие о штрафе) в ПД носит автономный характер и сроки его действия не зависят от сроков действия ПД.

так Dispositus, вроде хочет заключить ОД на иных условиях ,а не изменить соглашение о штрафе. И даже если штраф не зависит от сроков ПД, все равно уклонения не было и основания уплаты штрафа не возникли.

согласна, что мнение ВС РФ имеет бОльшее значение, но тот факт, что кассационная инстанция такую ересь пишет, дает повод задуматься.

Кстати, ВС тоже чудит немного:

9 ноября 2010 г. между Зобовым Г.А. и его сыном Зобовым А.Г. заключен договор дарения квартиры N <...> в доме <...>, по ул. <...>. На основании данного договора 24 ноября 2010 г. за Зобовым А.Г. зарегистрировано право собственности на спорную квартиру.
Отказывая в удовлетворении иска Зобовой Е.А., суд первой инстанции исходил из того, что оспариваемый договор дарения квартиры был заключен после расторжения брака между Зобовой Е.А. и Зобовым Г.А., в связи с чем к спорным правоотношениям подлежит применению статья 253 Гражданского кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой совершенная одним из участников совместной собственности сделка, связанная с распоряжением общим имуществом, может быть признана недействительной по требованию остальных участников по мотивам отсутствия у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий только в случае, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом. Однако суду не было представлено доказательств, с достоверностью свидетельствующих о том, что Зобов А.Г. знал и заведомо должен был знать об отсутствии согласия Зобовой Е.А. на заключение договора дарения квартиры.
С такими выводами суда первой инстанции согласилась судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает, что с вынесенными судебными постановлениями согласиться нельзя по следующим основаниям.
В соответствии со статьей 2 Семейного кодекса Российской Федерации семейное законодательство устанавливает условия и порядок вступления в брак, прекращения брака и признания его недействительным, регулирует личные неимущественные и имущественные отношения между членами семьи: супругами, родителями и детьми (усыновителями и усыновленными), а в случаях и в пределах, предусмотренных семейным законодательством, между другими родственниками и иными лицами, а также определяет формы и порядок устройства в семью детей, оставшихся без попечения родителей.
Таким образом, предметом регулирования семейного законодательства являются, в частности, имущественные отношения между членами семьи - супругами, другими родственниками и иными лицами. Семейное законодательство не регулирует отношения, возникающие между участниками гражданского оборота, не относящимися к членам семьи.
Как установлено судом, 12 января 2010 г. брак между Зобовой Е.А. и Зобовым Г.А. расторгнут решением мирового судьи судебного участка N 148 г. Санкт-Петербурга.
Оспариваемый договор дарения квартиры заключен 9 ноября 2010 г., то есть тогда, когда Зобова Е.А. и Зобов Г.А. перестали быть супругами, владение, пользование и распоряжение общим имуществом которых определялось положениями статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации, и приобрели статус участников совместной собственности, регламентация которой осуществляется положениями Гражданского кодекса Российской Федерации.
Согласно пункту 1 статьи 253 Гражданского кодекса Российской Федерации участники совместной собственности, если иное не предусмотрено соглашением между ними, сообща владеют и пользуются общим имуществом.
Распоряжение имуществом, находящимся в совместной собственности, осуществляется по согласию всех участников, которое предполагается независимо от того, кем из участников совершается сделка по распоряжению имуществом (пункт 2 статьи 253 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Каждый из участников совместной собственности вправе совершать сделки по распоряжению общим имуществом, если иное не вытекает из соглашения всех участников. Совершенная одним из участников совместной собственности сделка, связанная с распоряжением общим имуществом, может быть признана недействительной по требованию остальных участников по мотивам отсутствия у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий только в случае, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом (пункт 3 статьи 253 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Таким образом, совершать сделку по распоряжению общим имуществом может каждый из участников совместной собственности. При этом согласие одних участников совместной собственности на совершение сделки по отчуждению общего имущества другим участником совместной собственности может предусматривать, что такое отчуждение должно осуществляться на определенных условиях.
Если третье лицо было осведомлено о решении участника совместной собственности об отчуждении имущества на определенных условиях, то сделка по распоряжению общим имуществом, совершенная на других условиях, может быть признана недействительной по требованию другого участника общей собственности по мотиву отсутствия у участника, совершившего такую сделку, необходимых полномочий.
В связи с этим при рассмотрении данного дела суду следовало установить, выражала ли Зобова Е.А. согласие на отчуждение Зобовым Г.А. спорной квартиры сыну Зобову А.Г. по договору дарения, и если выражала, то на каких условиях.

Соответственно, в случае наличия такого согласия, данного под условием, суду следовало установить, знал ли и должен ли был знать Зобов А.Г. о том, что Зобова Е.А. выражала согласие на распоряжение названной квартирой посредством дарения сыну Зобову А.Г. на определенных условиях.

Определение Верховного Суда РФ от 22.01.2013 N 78-КГ12-32

Каждый из участников совместной собственности вправе совершать сделки по распоряжению общим имуществом, если иное не вытекает из соглашения всех участников. Совершенная одним из участников совместной собственности сделка, связанная с распоряжением общим имуществом, может быть признана недействительной по требованию остальных участников по мотивам отсутствия у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий только в случае, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом (пункт 3 статьи 253 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Исходя из положений вышеприведенных правовых норм, при разрешении спора о признании недействительной сделки по распоряжению общим имуществом, совершенной одним из участников совместной собственности, суду надлежит установить наличие или отсутствие полномочий у участника совместной собственности на совершение сделки по распоряжению общим имуществом, которые возникают у этого участника в случае согласия остальных участников совместной собственности на совершение такой сделки.
Также суду следует установить наличие или отсутствие осведомленности другой стороны по сделке об отсутствии у участника совместной собственности полномочий на совершение сделки по распоряжению общим имуществом, и обстоятельства, с учетом которых другая сторона по сделке должна была знать о неправомерности действий участника совместной собственности.

Следовательно, для правильного рассмотрения настоящего дела суду необходимо было установить, выражал ли Галкин А.В. согласие на отчуждение Галкиной Т.В. спорной квартиры Новикову А.П. и Ершовой Г.А. по договору купли-продажи.
Соответственно, в случае наличия такого согласия суду следовало установить, знали ли и должны ли были знать Новиков А.П. и Ершова Г.А. о том, что Галкин А.В. выражал согласие на распоряжение Галкиной Т.В. названной квартирой посредством заключения договора купли-продажи с Новиковым А.П. и Ершовой Г.А.
Указанные обстоятельства являются юридически значимыми и подлежащими установлению для правильного разрешения данного дела.
Между тем судом данные обстоятельства не устанавливались.

Определение Верховного Суда РФ от 16.04.2013 N 5-КГ13-13


Меня смущает эта фраза: нужно установить знал ли контрагент о наличии согласия. Мне казалось что нужно устанавливать знал ли он о несогласии, в случае если оно имело место.